Джейс позволил своему сознанию просочиться прямо в сырую почву под ним, проникнуть в неизведанные глубины. И там, в недрах чужой земли, он ощутил присутствие иных сущностей: духи стихий и древние призраки, порожденные душой Камигавы или привлеченные ею, забирали себе почти всю ее ману. Должно быть, это и были ками; Джейс поспешил оставить их в покое, пока они не разгневались и не вырвались в верхний мир.
Джейс осмелился впустить в свою душу лишь малые крохи силы земли, и теперь, даже после часа отдыха, он все еще чувствовал слабость. Тихо ворча, маг заставил себя подняться и хмуро осмотрел манжеты, рукава и подол плаща, покрытые коркой присохшего ила из лужи, в которую он приземлился.
Бэлтрис сердито взглянула на него. Джейс удивился, чем он успел разозлить ее на этот раз, но затем понял, что дело, скорее всего, было не в нем. Вероятно, ее драгоценная гора тоже оказалась не столь щедра на ману, как она надеялась.
– Куда теперь? – спросил он.
Бэлтрис наморщила лоб, пытаясь сообразить.
– Мне нужно найти пару ориентиров, чтобы быть уверенной, – протянула она, – но кажется, до деревни миль сорок или пятьдесят.
– О, так нам предстоит захватывающий поход.
– Что-то не нравится? В другой раз поведешь ты.
Джейс пожал плечами. По крайней мере, у него будет одна или две ночи сна до того, как они достигнут цели. Он сможет как следует отдохнуть – пускай в компании Бэлтрис «отдых», скорее всего, окажется таким же приятным, как схватка с крокодилом.
Они двинулись в путь. Грязь постепенно уступила место сухой земле, трава перестала хлюпать от сырости и начала мягко шелестеть. Джейс, прекрасно понимая, что его ждет впереди, наслаждался ощущением твердой почвой под ногами. Отойдя от горы, они заметили в отдалении группу людей, – крестьян, судя по их одинаковой бедной одежде и широкополым соломенным шляпам, – по колено стоящих в воде рисового чека. Хотя они явно таращились на путников, никто из них не попытался подойти ближе и завязать разговор.
А позади крестьян, едва различимый на горизонте, возвышался один из знаменитых многоярусных храмов Камигавы.
Джейс и Бэлтрис шли молча, не имея особого желания общаться друг с другом. Несколько раз Джейс пробовал мысленно пробежаться по плану, но это занимало так мало времени, что вскоре он оставил эту затею.
Наконец солнце скрылось на западе, незнакомые ночные птицы хором затянули свою песню под несмолкаемый аккомпанемент примерно миллиона сверчков, и Бэлтрис остановилась, чтобы разбить лагерь и уточнить их местоположение. Ночь в Камигаве почему-то пахла хризантемами.
Не придумав себе иного занятия, Джейс все-таки спросил у Бэлтрис:
– А откуда ты так хорошо знаешь Камигаву?
– Я бывала здесь раньше, – пояснила Бэлтрис. Она поднесла ладонь к небольшой охапке хвороста, пересыпанного сухим мхом, и напрягла руку, словно поднимала что-то тяжелое. Из-под ее ногтей посыпались искры, и вскоре разгорелся небольшой, но весело потрескивающий походный костерок. – Помогала Теззерету основать камигавскую ячейку Консорциума, пока мы не нашли местных для управления ею. Провела здесь пару месяцев.
– А нэдзуми?
Бэлтрис хмыкнула.
– Лично я ни разу не встречалась с ними. Но мне говорили, что доверять им не стоит.
– Палдор упоминал об этом, – подтвердил Джейс.
Но все это были завтрашние заботы. Прожевав пару ломтиков вяленого мяса, Джейс удалился к своей походной постели, больше не сказав Бэлтрис ни слова. Сосредоточившись на миг, чтобы накрыть себя магической завесой, которая разбудит его, если кто-то подойдет слишком близко, маг закрыл глаза и уснул.
***
Бэлтрис сидела, прислонившись спиной к бревну, и смотрела на спящего Джейса. Их разделяли только тлеющие угли почти догоревшего костра.
Это было бы очень просто. Мгновенная вспышка пламени, или внезапный призыв, и Белерен умрет прежде, чем успеет выбраться из-под одеяла. Больше никаких тревог, не придется то и дело оглядываться через плечо и думать о том, насколько далеко простираются его амбиции в Консорциуме.
Не нужно будет больше гадать, что случиться, если – или когда – Теззерет решит, что телепат в качестве правой руки ему нужнее, чем заклинательница огня.
Так просто… И никто ни о чем не узнает. Она скажет, что Белерена казнили нэдзуми, или что он слишком жадно зачерпнул ману Камигавы и навлек на себя гнев ками, местных духов-демонов. Можно будет даже рассказать, что он заблудился, следуя за ней сквозь Слепую Вечности, и пропал там бесследно. Такое изредка, но все же случалось. Белерен стал бы не первым мироходцем, который устремился к незнакомой цели, чтобы больше никогда не вернуться.