Третье отделение тайно финансировало издаваемые через секретную агентуру во Франции, Пруссии, Австрии и Германии русские газеты для эмигрантов, которые довольно тонко пропагандировали царскую внешнюю политику. С Отделением в той или иной мере были связаны все прогрессивные литераторы того времени, многие из которых являлись его агентами влияния (Иван Тургенев, Александр Грибоедов[39]). Сотрудник отделения Андрей Ивановский дружил с Пушкиным, а Александр Христофорович Бенкендорф одной рукою двумя траншами выделил Александру Сергеевичу аж 50 тысяч казённых рубликов на издание его, Пушкина, собственной газеты! А другою рукою организовал за ним плотный негласный надзор. Один из тайных агентов, поэт С.И. Висковатов, к примеру, доносил, что Александр Сергеевич «проповедует безбожие и неповиновение властям»…[40]
Кстати, о поэзии. Дворяне отец и сын Рокотовы отказались шпионить за отбывающим ссылку в селе Михайловское Псковской губернии Пушкиным. А вот духовный отец Александра Сергеевича, игумен Святогорского монастыря Иона, согласился![41] Правда, информировал охранку исключительно о положительном поведении поэта, что и способствовало скорому возвращению последнего в столицу.
Николай Васильевич Гоголь от Третьего отделения ежегодно получали по 500, а затем и по 1000 рубликов серебром!
Как известно, денег спецслужбы на ветер не бросают. В результате такого меценатства тайная полиция содействовала тому, что в стране появился настоящий читательский рынок! Оно и понятно, ибо в одном из докладов императору А.Х. Бенкендорф отмечал: «общественное мнение для правительства — это все равно, что топографическая карта для командования армии в период военных действий».
Другие летописцы утверждают, что Третье отделение финансировалось из рук вон плохо! В августе 1880 года его штат состоял всего-то из 72 служащих[42] на всю Россию! (Немудрено, что петрашевцев, о которых мы поговорим чуть позже, выявила агентура конкурирующей с Третьим отделением обычной полиции!) И по этой причине созданный жандармами читательский рынок наводнили нелегальные террористические организации, совершившие ряд весьма дерзких экспроприаций и удачных покушений на власть предержащих…
Давая оценку деятельности Третьего отделения, в декабре 1880 года прокурор С. Петербургской судебной палаты В.К. Плеве высказал необходимость в упорядочении розыска и дознания, а также создания системы агентурнооперативных мер и планомерных действий правительства, направленных на обнаружение, профилактику или пресечение политических преступлений.[43]
В 1866 году, после покушения Каракозова (о нём поговорим далее) на Александра II при петербургском градоначальнике было создано Отделение по охранению порядка и общественной безопасности (в просторечии «охранка»). Штат его состоял всего из 12 человек. 31 декабря того же года при полицейском управлении Петербурга впервые в России была учреждена сыскная часть, на которую возлагалось предупреждение и раскрытие уголовных преступлений агентурно-оперативным методом. Штатная численность — 22 сыщика во главе с талантливым полицейским чиновником Иваном Дмитриевичем Путилиным (18301893).
Здесь уместно отметить, что 20 ноября 1864 года был принят Устав уголовного судопроизводства, статья 312 которого обязывала спецслужбы при решении вопроса о начале расследования «в сомнительных случаях, осуществлять сбор сведений посредством негласного полицейского разведывания». То есть тайно осуществлять оперативнорозыскные мероприятия, которые без использования секретных сотрудников и осведомителей немыслимы. Вместе с тем каких-либо нормативных актов, регламентирующих секретную сыскную деятельность, в ту пору не имелось. В 1876 году был принят Устав о предупреждении и пресечении преступлений, в котором регламентировалась и тактика действий органов полиции. Статья 289 Устава предписывала «… всем чинам полиции и по их поручениям служителям тайно проведывать и следить за людьми подозрительными, заведомыми ворами, притоносодержателями и даже за лицами, продающими краденое».
Однако этих мер в борьбе с преступностью в целом и политическим террором в частности оказалось недостаточно. Круг полицейских чинов, на которых возлагалась работа с осведомителями, постоянно расширялся. Инструкцией от 13 апреля 1878 года даже полицейским урядникам[44] было предписано собирать «.необходимые сведения негласно, пользуясь близким знанием жителей своего участка и местности, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия…» и «…следить негласным образом за неблагонадежными и подозрительными лицами и наблюдать негласно за поведением лиц, водворенных на места жительства под надзор полиции».[45]
39
Хинштейн А. Е. Тайны Лубянки. — М.: Олма Медиа Групп, 2008. - ISBN 978-5373-02197-5, http://tululu.ru/b56329/ Глава 8
44
Урядник — нижний чин уездной полиции в 1878–1917 гг.; ближайший помощник станового пристава.