Когда мы подбегали к домикам, нас увидела Анечка. Она сделала большие испуганные глаза и скомандовала немедленно отправляться в душ. Но все равно не удержалась от улыбки и добавила:
- Ну и вид у вас!
Сценок мы подготовили целую кучу, как и обещали Андрюхе. Из Олеськи получилась отличная Дюймовочка, а из Маши ласточка. Мастерить костюм кота в сапогах Пашка передумал и подался в богатыри вместе с Петренко и Александровым. Правда, из них троих только Ваня выглядел, как настоящий богатырь. А про Андрюху с Пашкой Анечка сказала, что их откармливать надо. На роль соловья-разбойника нашлось сразу пять претендентов, и мы устроили конкурс, кто громче свистнет. Данила Попов свистнул так, что его утвердили без разговоров, остальные решили стать бременскими музыкантами. Еще набралась порядочная стая гусей-лебедей с вожаком Сусанной. Аленушкой единогласно выбрали Веру с длинной кучерявой косой, Иванушкой - Максима. Вот только Максим продолжал всего бояться и дважды сбегал с репетиции, по-настоящему испугавшись гусиных криков.
Золушке Яне и Русалочке Ульяне никак не удавалось найти себе принцев, все мальчишки как сговорились. В конце концов, Игорь рассудил, что нам вполне хватит принца из «Спящей красавицы», а три сценки с принцами – это перебор. Пришлось Ульяне отбросить русалочий хвост и превратиться в фею. Но сцена, в которой фея помогает Золушке собраться на бал, шла вяло. Обе девочки играли без настроения и постоянно спорили, кто из них должен стоять в центре сцены.
Петя Ерофеев чудесно вжился в образ волка. Дай ему волю, проглотил бы меня по-настоящему. Очередь репетировать дошла до нас перед самым обедом. Наверное, поэтому зубы Пети лязгали так натурально.
У входа в столовую меня окликнула Маша.
- Рита! Рита! Постой! Ты в нашей группе? Ты киндер-сюрприз?
- Да, - замерла я, косясь на длинную бумажную трубу под мышкой у Маши.
- Мы с Петей и Сусанной придумали сюрприз для поваров. Тебя тогда еще в лагере не было. И вчера тебе сказать не успели.
- Что за сюрприз?
Маша схватила меня за руку и потащила в сторону.
- Смотри!
Она развернула плакат, и я ахнула. На нем красовались портреты наших поваров. Причем, для каждого портрета была нарисована своя рамочка. Лидия Петровна выглядывала из конфетно-булочной рамки. Алла Сергеевна стояла со сковородой среди куриных ножек и аппетитных бифштексов. А тетя Валя, которую всегда называли именно так, без отчества, сидела, свесив ноги с огромного арбуза. И вокруг нее были арбузные дольки вперемежку с персиками, грушами, яблоками и виноградом.
- Красиво?
- Не то слово!
- Это все Петя.
- Надо же, художник какой!
Налюбоваться Петиными рисунками Маша не дала. Она снова сунула плакат под мышку и затараторила:
- Как зайдем, бери не одну ложку, а две. Я скажу – минуточку внимания, и Сусанна начнет отбивать ложками мелодию. А мы с тобой следом. Потом скажем хором: Тарарам, тарарам, слава нашим поварам! Запомнила? Повтори! Только говорить очень-очень громко! И другие пусть за нами повторяют. Если они не догадаются сами повторить…хотя они догадаются. А Петя вручит плакат.
Поварам сюрприз понравился. Еще бы! Такие портреты! Все-таки Петя молодец, хоть и собирается меня вечером слопать вместе с красной банданой. Но теперь он сытый волк. Готовят наши повара и правда вкусно, мне нравится. А вот Аля суп не доела. Опять слезы начала лить и тарелку отставила. Данила обиделся за поваров:
- А ну, доедай суп.
- Не хочу.
- Ах, не хочешь? А с Призраком Недоеденного Обеда хочешь встретиться?
Аля неопределенно пожала плечами, а Данила не отступал.
- Он знаешь, какой страшный! Весь огромный, на голове кастрюля, вместо рук два половника, а из ушей мука сыпется.
Звон бьющегося стекла заставил Данилу замолчать. Это Максим уронил стакан с компотом. Он сидел бледнее салфетки, в которую вцепился дрожащими пальцами.
- Зачем ты пугаешь нашего маленького Максика? – с ехидной улыбкой спросила Яна. – Он же такой маленький, ему страшно в лагере без мамочки.
- Макс, ты домой письмо напиши, - с такой же интонацией добавила Ульяна. – Пускай тебе памперсы пришлют, а то мало ли что может быть от страха…
Кто-то засмеялся, кто-то продолжил тему памперсов, но Андрюха возмущенно стукнул кулаком по столу.
- Не смейте его дразнить! Сейчас же извинитесь! Обе!
Извиняться было уже не перед кем. Максим побежал прочь из столовой. Побежал с клочком салфетки в руке, которую сжимал, словно она – его последняя надежда. Словно выпустит ее из рук, и все будет еще хуже. Хотя хуже он себе представить, наверное, не мог.