«Молочница всегда бесплатно поила молоком своего возлюбленного, и подруга спросила её: «Разве ты не следишь за тем, сколько молока он выпивает? Как же ты узнаешь, на сколько уменьшается твой доход? «
«Молочница ответила: «Разве можно в любви что-то подсчитывать? Любовь, которую он дарит мне, — вот мой доход».
«Хазрат Буллех Шах замер, услышав это. Потом он взглянул на свои чётки и подумал: «Эта молочница кое-чему научила меня сегодня. Если я действительно люблю Бога, могу ли я вести с ним какие-то расчёты? Каким же идиотом я был!» Он тут же отбросил чётки и больше ими не пользовался.
«На начальной стадии чётки полезны, и аккуратное слежение за временем существенно. Тем не менее, как только ты посвятил себя чему-то, ограничения теряют смысл. В поклонении, равно как и в любви, не бывает ограничений ни во времени, ни в пространстве. Кто помнит о времени, тот не способен на любовь».
Ньяса
«Но поскольку именно сейчас я слежу за временем, — сказал я, — то все эти анустханы и прочее не только помогут пробудить мою мантру, но и углубят моё поклонение».
«Совершенно верно».
«Есть ли другие практики, о которых мне следует знать?» — спросил я, чувствуя, что он готов был ответить, хотя я даже не знал в точности, о чём спросить.
«Есть. Например ньяса. Мало кто говорит о ньясе, потому что мало кто знает о ней. Однако без ньясы нет тантры».
«Ньяса» было ещё одним словом, которое никто прежде не мог мне объяснить ясно и понятно, и я удвоил внимание.
«Ньяса, которая происходит от санскритского корня, означающего «помещать», помогает наделить твоё существо могуществом божества, которому ты поклоняешься, путём помещения этого божества в твоё тело. Если ты уже очистил себя в некоторой степени, убрав толстый слой грязи со своего сознания, ты тем самым устранил часть своего прежнего существа. Это вид кханданы. С этого момента эфирное тело божества может войти в тебя, и его конечности займут места тех эфирных конечностей, которые ты устранил, отсек или сжег посредством своей садханы.
«Ньяса важна, поскольку она позволяет тебе идентифицировать себя с твоим божеством. Чем больше ты думаешь о своём божестве и мысленно представляешь его, тем более утончается твоё сознание. Когда мышление преображается совершенным образом, так что уже не существует кханданы спроецированных желаний, тогда преображается всё твоё существо. Ньяса также помогает поддерживать равновесие энергии в физическом теле, придавая ему устойчивость, что, в свою очередь, делает устойчивым твоё поклонение.
«Устойчивость всегда хороша в садхане. Именно поэтому я побуждаю всех моих детей повторять свои мантры мысленно. При произнесении про себя не возникает проблем с произношением, и кроме того, это очень полезно для укрепления сознания. Когда ты произносишь мантру, в теле не должно быть никаких, даже малейших движений: ни рук, ни ног, ни пениса, ни даже языка. Лишь тогда, когда ты абсолютно спокоен и устойчив, Шакти мантры может наполнить тебя. Любое движение искажает и ослабляет нужный эффект».
«А как же быть с людьми, которые утверждают, что во время произнесения мантры тело начинает автоматически совершать необычные движения, и это является хорошим признаком развития?» Я уже примерно знал, что он ответит.
«Всё это чистейший вздор. Если ты поёшь киртаны и бхаджаны (религиозные песнопения), ты можешь дойти до такого состояния, что начнёшь танцевать. Это хороший показатель: значит, киртан выполняет свою задачу. Киртана на самом деле означает картану (отсечение) карм. Буква «и» здесь указывает на то, что оно производится в музыкальной форме. Когда кармы отсечены и ты чувствуешь лёгкость, разве ты не начнёшь танцевать? Но это не имеет ничего общего с мантра-садханой, для которой тело должно сохранять неподвижность.
«Правильно выполненная ньяса — весьма могучая вещь. Однажды в джунглях я встретил старого садху, которого я с почтением приветствовал. Но он на меня рассердился: «Почему ты не припадаешь к моим ногам в знак уважения, ты, молокосос?!»
«Я сказал ему: «Махарадж, я был бы счастлив сделать это, но я был занят практикой ньясы. Если я прикоснусь к вашим ногам, вы умрёте, а мне не хотелось бы этого. Вот почему я не припадаю к вашим ногам. Если вы настаиваете, дайте мне ваши деревянные сандалии, и я окажу почтение им».
«Он дал сандалии, я прикоснулся к ним, и они рассыпались в прах. Он был шокирован, как, может быть, никогда в жизни, и понял, с какой силой он имеет дело. Я не утверждаю, что я настолько велик и могуч, — добавил Вималананда, заметив в моих глазах особый блеск. — Это просто результат, который ты получаешь, когда выполняешь эти практики должным образом».