Мисс Бамбхани тоже заявила, что затраченные на Вималананду деньги не соответствуют тем выгодам, которые она от него получила. Тем временем Башермал, самый «старший» из духовных «детей» Вималананды, которого Вималананда называл «моё доброе, выдержанное вино», не без гордости заключил, что теперь, после смерти учителя, место лидера по праву переходит к нему. Он решил, что мы с Рошни должны теперь подчиняться ему так же, как мы подчинялись Вималананде, и пытался произвести на нас впечатление жалкими подражаниями вечерним беседам Вималананды. Эти тягостные вечера были невыносимы, и мы чрезвычайно обрадовались, когда, разозлившись на пару наших невинных вопросов, он навсегда выставил нас за дверь, посчитав никуда не годными учениками. В качестве прощального благословения он надоумил своего ученика Мундромала - юриста, оформлявшего завещание Вималананды, - так провести этот документ, что единственной официальной наследнице Рошни не досталось ровным счётом ничего.
Калубхай, Доши, Харшбхай и некоторые другие продолжали некоторое время крутиться возле дома Рошни, выражая почтение фотографии Вималананды, пока сын Мундромала не начал утверждать, что вступил в контакт с духом Вималананды. В одной из своих комнат он воспроизвёл обстановку комнаты Вималананды и установил кресло, очень похожее на то, на котором любил сидеть Вималананда. Стой поры большинство «духовных детей» переключилось на новый канал. Меня и Рошни приглашали тоже, но мы были твёрдо убеждены, что Вималананда никогда бы не выбрал в качестве посредника тело такой посредственной личности. Мы ещё больше уверились в своей правоте, когда узнали, что сынок Мундромала даже завёл собаку, похожую на Лизу, для более успешного приёма сообщений. Но Лизу была пекинес, а этот пес был шпицем. Вималананда никогда не опустился бы так низко, чтобы держать шпица. Мне даже чудится его возмущённый голос: «Шпиц! Что прикажете делать с такой негодной породой?!»
Редстоун, главная надежда Вималананды, умер в 1984 году от конского гриппа. Рошни продала оставшихся лошадей, оставив только родившуюся у Мехеруниссы Малику. Она хотела, чтобы цвета Вималананды по-прежнему развевались над ипподромом Бомбея, и была полна решимости участвовать в скачках до последней возможности. Рамагду отправили на завод, где она сразу произвела двух жеребят, которых немедленно продали. А уже сравнительно недавно, после нескольких одержанных побед на завод продали и Малику - последнюю лошадь, защищавшую цвета Вималананды.
Мамрабахен и Дженду Кумар по-прежнему полны интереса к скачкам. Я как «официальный представитель покойного господина Вималананды» одно время ходил на скачки вместе с Рошни в те дни, когда выступала Малика. Но после одного случая я полностью потерял интерес к скачкам. Я пробирался сквозь толпу к «кольцу», чтобы сделать ставки, и вдруг почувствовал у себя между ног горячую руку - и встретился взглядом с развратными глазами Бапси. Хотя Вималананда и заявил однажды, что его пенис никогда не станет твёрдым, даже если она будет скакать на нём верхом, мне она раньше казалась привлекательной, хотя и в самом вульгарном смысле. Сейчас я прекрасно понял, что имел в виду Вималананда, ибо, вглядевшись в неё, я увидел такое жгучее желание, такую неприкрытую похоть, какую видел только однажды - в опьяненных сладострастием глазах молодого негра в Марокко. Это была навязчивая страсть, с запахом плохо проветриваемой комнаты, в которой часто совокупляются. Призыв Бапси я счёл дурным предзнаменованием для себя, если не прекращу посещать ипподром. Больше я к конному бизнесу не прикасался.
Впрочем, некоторое время я ещё захаживал на бомбейские конюшни, чтобы повидать своих старых друзей. Как только меня встречал кто-либо из знакомых, разговор тут же заходил о тех временах, когда ипподром был вторым домом для меня и моего «старика». Но эти посещения прекратились после грандиозного скандала, который потряс клуб до основания и закрыл доступ к стойлам случайным посетителям. Это было самое время, чтобы уйти. Сегодня скачки в Индии становятся делом всё более опасным для жизни и здоровья. В 1996 году одному знаменитому жокею угрожали смертью, если он не придержит победителя, а у другого выкрали дочь после того, как он не смог прийти первым на престижных скачках. В 1997 году вооружённые люди двумя выстрелами изуродовали ухо ирландского наездника Марка Гэллахера недалеко от ворот бангалорского клуба верховой езды. Пятнадцать швов пришлось наложить хирургам на ухо жокея.
Подобно всякому человеку, я создал свой собственный мир среди множества других миров, сосуществующих на земном шаре. Подобно каждому, я стремлюсь к тому жизненному окружению, которого требует от меня моя карма. Почти десять лет скачки были существенной частью моей вселенной, но когда поддерживавшие их кармы подошли к концу, я оставил ипподром, чтобы создать себе новый космос. Важнейшим звеном этой новой вселенной остаётся Вималананда и будет таковым всегда. Младший Гуру Махарадж и великий Шива также вечно пребудут на своих местах. Таковы мои три неизменных спутника в долгой дороге жизни.