Выбрать главу

Опасаясь за его здоровье, Андрей Курбский осмелился дать ему дружеский совет:

— Надобно тебе жениться, государь, да поскорее. Как возьмешь новую жену, так и успокоишься.

Иван Грозный пристально взглянул на наперсника.

— Значит, ты мне советуешь жениться? — переспросил он, немного подумав. — А ведь и впрямь дело говоришь. Может, уже есть кто у тебя на примете?

— Ты токмо прикажи. Вмиг сыщем тебе добрую русскую девицу… — Курбский чуть было не добавил «не хуже прежней», но вовремя осекся.

— Ну нет, не желаю жениться на русской, — неожиданно выпалил Иоанн и пояснил: — На сей раз я буду расчетлив. Мне нужен выгодный брак.

Князь безмолвно воззрился на царя, не посмев спросить, что у того на уме.

А вскоре стало ясно, кого Иоанн имел в виду. Строя далеко идущие планы, он обратил свой взор на Польшу. Зная, что у польского князя Сигизмунда две сестры, Иван Грозный решил посвататься к одной из принцесс. Но тот отказал ему. И тогда русский царь надумал взять в жены младшую дочь кабардинского князя Темрюка Идарова Кученей с расчетом, что могущественный тесть будет помогать его государству защищаться от разорительных набегов крымского хана.

Черноволосая и черноглазая царская невеста приехала в Москву в июле 1561 года и по крещении стала зваться Марией.

Женившись во второй раз, Иван Грозный почувствовал себя на какое-то время умиротворенным, проводя с новой избранницей бурные ночи. Но такой большой и пылкой любви, как к Анастасии, он к ней не испытывал. Страсть продлилась недолго.

Через три года после женитьбы и без того разочарованный Иоанн испытал настоящее потрясение, узнав о предательстве близкого друга и соратника Андрея Курбского, переметнувшегося к литовцам. Это вконец переполнило чашу его терпения.

Чтобы собраться с мыслями, решить, как быть дальше, в начале зимы 1564 года государь удалился из Кремля. Он объявил, что отправляется на богомолье, а сам уехал в Александровскую слободу.

За ним следовал целый обоз. Царя сопровождали не только домочадцы и слуги, но и верные ему приближенные бояре.

Через месяц в Москву прибыл гонец, доставивший две царские грамоты. Одна из них предназначалась митрополиту Афанасию, другая — простому народу.

В первом послании Иван Грозный обвинял боярство в вечных кознях, изменах и преступлениях, к коим причислял убийство царицы Анастасии и царевича Дмитрия. Он писал: «не хотя многих изменных дел терпети, мы от великой жалости сердца оставили государство и поехали, куда Бог укажет нам путь». Царь даже поименно перечислил знатных людей, на кого затаил обиду и гнев.

Вторая грамота была зачитана по его велению на городской площади во всеуслышание. Обращаясь к московскому люду, государь вопрошал: «Желаете ли над собой меня, Русского Православного Царя, Помазанника Божия, как символ и знак своего избранничества и своего служения?..» При этом он давал понять, что вовсе не простой народ считает виною его обид и недовольства, а бояр.

Толпа внимала чтецу в оцепенении. А когда замешательство прошло, началась настоящая паника.

— Наш государь оставил нас! — раздался чей-то душераздирающий вопль.

— Что ж теперича будет? — спросил кто-то, растерянно разводя руками. — Куды ж нам, без царя-то?!. Без него мы ровно сироты!

— Можно ли овцам быть без пастыря?! — восклицали люди.

— Пускай государь казнит лиходеев: в животе и смерти воля его! — Смерть, смерть изменникам!

— Укажите нам изменников: мы сами их истребим! — бушевал народ.

Жизнь в столице замерла: дела стали, суды, приказы опустели, позакрывались лавки.

Боярство, дворянство, окольничие и приказные люди пришли в ужас, засуетились и срочно отправили на поклон к царю депутацию — митрополита и епископов.

— Смилуйся, великий государь, вернись в Москву да царствуй, как прежде! — обратились к нему священнослужители.

— Без тебя не быть в государстве порядку!..

Царь Иоанн выслушал послов благосклонно и, покачав головой, изрек:

— Нет, не могу я вернуться в Москву, покуда там бояре бесчинствуют!

— Послушай нас, государь, — сказал митрополит. — Никто отныне не будет чинить тебе претительных докук. Живи, царствуй да твори по воле своей!

— Да разве ж бояре дадут! — зло усмехнулся Иоанн.

— Не бойся бояр, государь. Святая церковь на твоей стороне, — продолжал уговаривать его владыка. — Знай: коли помедлишь, не вернешься назад в Москву, быть большой беде. Простолюдины работу забросили, кричат, грозятся, тебя требуют…

Убедившись в том, что народ за него, как он на то и рассчитывал, Иван Грозный задумчиво произнес: