Простой люд, как и башкиры, внутрь крепости не допускались. Им определили жительство в посадах и аулах на возвышенности за Сюльтэкэй.
Для базара было отведено открытое место за крепостной стеной. С тех пор как он начал действовать, в город стали прибывать купцы, и с каждым разом число желающих вести здесь торговлю прибавлялось.
Имэнкала-Уфе предстояло стать центром Башкортостана, куда должен был поступать ясак, уплачиваемый не только башкирами, но и проживавшими за Уралом народностями. И, таким образом, городу суждено превратиться в связующее звено между Сибирью и Европой.
Едва князь Большой Ногайской орды Урус[20] проведал о том, что на башкирских землях в междуречье закладывается новый город, он пришел в бешенство и открыто стал проявлять враждебность к России. Участились случаи нападения ногайцев на Уфу. Правда, местному стрелецкому гарнизону удавалось отражать их.
Так и продолжалось бы, наверное, если бы Иван Грозный не решил задобрить Уруса, отправив в Большие Ногаи послов. Вручая князю богатые дары, царские посланники объяснили:
— От нового града всем будет выгода великая. Он послужит ногаям для защиты от лихих людей — от донских да волжских казаков.[21]
Однако тот оказался не столь доверчив.
— Ой, хитрите! — сощурившись, молвил князь и высокомерно добавил: — На что мне защита ваша?! Думаете, не вижу я, зачем вы силы свои в то место стягиваете? Знаю, что у Белого царя на уме. Так что передайте ему мое слово: ежели не прекратит строить город, я разгромлю его войска и снесу все укрепления![22]
С таким ультиматумом отпустил он послов обратно в Москву.
Так и не сумев поладить с ногайцами, Иоанн призвал к себе из Астрахани находившегося под его покровительством царевича Мурата, изгнанного из Крыма родным дядей Ислам-Гиреем, убийцей его отца хана Мурат-Гирея. Несколько дней кряду государь ублажал, угощал его, сетуя на обострение отношений с ногайским князем.
— Грозится Урус Уфу и прочие города порушить. Ежели поможешь усмирить его, уж я не поскуплюсь.
Мурат-Гирей вначале противился, но под давлением царя был вынужден согласиться пособить московитам.
Вернувшись с царскими подарками в Астрахань, он зазвал к себе послов Уруса. Прикинувшись, будто ему неизвестно о недовольстве князя строительством нового города, он, как бы между прочим, поинтересовался:
— Вы, часом, не знаете, как идут дела в том самом граде на земле башкир, что строится по моей просьбе?
Вкушавшие московское угощение послы Больших Ногаев растерянно переглянулись.
— Впервые слышу, что город строят по просьбе царевича Мурат-Гирея, — удивился один из посланников.
— Я тоже не знал… — пожал плечами другой.
Мурат-Гирей громко рассмеялся.
— Что ж вы так оплошали, а? Неужто не слыхали, что земли по Идели, Дону, Яику и Тереку я получил в дар от Москвы? И все тамошние укрепления возводились и возводятся по моей просьбе, — не моргнув глазом, продолжал врать царевич и стал внушать гостям, чтобы ногайцы не трогали построенных русскими укреплений, не портили с ними отношения.
Довольные приемом, ногайские посланники внимали ему благосклонно и дали обещание повлиять на князя Уруса. Вернувшись с щедрыми дарами из Астрахани, они убедили князя скрепить договор с Москвой.
А тем временем колонизация Башкортостана шла полным ходом. Число переселенцев из центральной части России неуклонно росло. Направляемые из Москвы чиновники, стрельцы, пушкари, подьячие бесцеремонно сгоняли башкир с прилегавших к Уфе исконных вотчинных земель. К тому самому времени относится появление первых русских поселений в окрестностях города. Кроме русских, на башкирские земли стали переселяться верные царю татарские мурзы.
Иван Грозный, удовлетворенный тем, что ему удалось при помощи хитроумной уловки склонить князя Больших Ногаев Уруса к подписанию соглашения, начал было подумывать о том, чтобы наведаться как-нибудь в Казань. Но государю все недосуг было осуществить свое намерение. Во-первых, он никак не мог разобраться со своими женами и сожительницами, меняя их одну за другой. Во-вторых, в том же самом году Крымское ханство и Малые Ногаи попытались завладеть Астраханью. Правда, тщетно. В ноябре же следующего года погиб, попав под горячую руку грозного отца, наследник престола Иван.
Между тем царю все больше и больше досаждали неприятные вести, приходившие с востока. Сибирский хан Кучум, неоднократно нарушавший договор с государством Московским об уплате дани, продолжал совершать набеги на подвластные ему территории, в том числе на пограничные башкирские земли. Особенно активизировался он, когда проведал о неудачах русских в продолжающейся Ливонской войне.
20
С распадом Золотой Орды территория Башкирии была расчленена между Сибирским, Казанским ханствами и Ногайской Ордой. Территория современной Уфы оказалась под властью Ногайской орды. В 1556 году Ногайская Орда раскололась на 3 части. Большие Ногаи сохранили за собой основной массив ее владений (в Прикаспии, от Волги до реки Урал).
21
Соколов Д. Н. Опыт разбора одной башкирской летописи/Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. — Оренбург. 1848. № 4. С. 48.
22
Отдел рукописей Государственной публичной б-ки им. Салтыкова-Щедрина. Ф. 568 (П. П. Пекарского). Д. 96. Л. 13.