— Кто ишак? Да я тебя сейчас, дуболом костлявый, самого ишаком сделаю! Будешь бегать по городу и мяукать!
— Почему мяукать? — заинтересовался я.
— Да потому что он дуболом, и не понимает, что ишаки ревут, вот как он сейчас! — парировал Моня и, довольный, что победил Еноха хотя бы в словесном поединке, пошел зеленоватой рябью.
Енох от такой неожиданной логики заткнулся и не придумал, что ответить.
Я же воспользовался паузой и произнёс:
— Это мне бабушка Пэтра дала, цыганка. После того, как меня в парке сорока подчинила себе, и я чуть не задохнулся.
Это известие произвело на призраки эффект разорвавшейся бомбы. Все склоки и обиды были моментально забыты и обе души атаковали уже меня. Я подробно рассказал о том, что со мной произошло.
— А потом бабушка Пэтра дала мне эту подвеску и велела носить. Так сорока будет отвлекаться на камушек и не сможет меня больше подчинить.
— А откуда эта сорока взялась? — спросил Моня.
— Ты уже не помнишь, после того, как Лазарь уничтожил дощечку, а я уничтожил его, на дереве оказалась сорока.
Призраки переглянулись.
— Но это ещё не всё, — добавил я. — Сейчас я был на встрече с профессором Джузеппе Маркони, обсуждали переводы с латыни. Так вот, можете себе представить, он как две капли воды похож на Лазаря. Только постарше.
В комнате повисло молчание.
— Это мы во всём виноваты, Генка, — вздохнул Енох, — мы должны были охранять тебя. Тогда бы такого не произошло.
— И с профессором этим тебе больше не надо встречаться, — поддержал его Моня.
— Да, не надо! — согласился скелетон.
Поразительно, только что чуть ли мне дом не разнесли, в фигуральном смысле, конечно, а сейчас прямо вдвоем проявляют редкостное единодушие.
— И с профессором я встречусь, — покачал головой я, — и вас я сам оставил охранять дом. Правда вы, вместо охраны, драку затеяли…
— Но ничего же не пропало! — возмущенно огрызнулся Енох.
— Зато я вошел в дом, и вы меня даже не заметили, — упрекнул я.
Призраки сконфузились. Но Моня твёрдо сказал:
— Отныне будем везде за тобой следовать.
— Воистину так! — поддержал коллегу Енох.
— А дом кто охранять будет? — не согласился я, — я так могу в один прекрасный день вернуться, а здесь какая-нибудь Изабелла уже всю мебель переставит и обои поклеит.
— Изабелла тебе не нужна! — хором сказали призраки, возмущённо посмотрели друг на друга, надулись и отвернулись в разные стороны.
— А это уж я сам буду решать, — отрезал я, и, чтобы перевести разговор на другую тему, спросил, — но что мне теперь с бусиками этими делать? Не буду же я действительно как женщина ходить в них постоянно. Людей смешить. Но и без них нельзя. Я реально чуть не погиб.
— Значит, пока не надо никуда ходить! — категорически предложил Енох.
— Ты считаешь, что мне нужно замуровать себя и сидеть до смерти в доме? — хмыкнул я.
— Не слушай его, Генка! — тут же влез Моня, — я буду с тобой везде ходить и охранять тебя! А этот дуболом иерихонский пусть дома сидит и сторожит твои школьные учебники.
И обидно захихикал.
Енох пошел пятнами.
Чтобы предотвратить очередной конфликт, я торопливо сказал:
— Так-то ты прав, Моня. Я примерно о чём-то таком и думал. Думаю, вы можете по очереди со мной ходить. А кто-то будет оставаться охранять дом.
— Генка! — взвился Енох, который никак не мог простить Моне за дуболома и ишака, — Лучше всего будет, если с тобой я буду ходить. Ты же помнишь, что я могу любого тёмного зверя подчинить. Сороку тоже могу.
— А я могу ей внушить, что у неё дома не выключен примус!
— А я могу ей отвести глаза!
— А я…
— А ну, тихо! — стукнул кулаком по столу я. — будет так как я сказал. Завтра у меня сложный день. Утром я иду в аптеку и буду там до вечера. А вечером у меня встреча с профессором. Но кто-то должен сидеть здесь. Я уверен, что Изабелла опять попытается сюда прорваться. Степановну я задобрил. Вроде не должна её пропустить, но кто ж этих женщин знает, они могут сговориться. А ещё не забывайте о воре. Если он тут что-то искал, а искал он, я уверен, книгу Лазаря, то он опять сюда вернется.
— Ты прав, — вздохнул Енох. — Тогда командуй, кто где?
— Завтра ты, Енох, останешься дома, — сказал я и, опережая ехидные комментарии Мони, сказал, — здесь поблизости крысы есть?
— Есть две, в сарае, — нехотя сказал надутый Енох.