— Что… ты… такое? — с трудом прохрипела она.
Строгое лицо исказилось судорогой отвращения.
— Я знаю тебя, — вдруг сказал Вознесшийся. — Я чувствовал твой интерес. Ты почти вышла на один из моих проектов. Неплохо для существа, ограниченного лишь своим маломощным мозгом.
Но Кейтлин едва ли понимала, что он говорит. Существо, стоящее перед ней было чем-то ужасным, чем-то невероятно чуждым. Будто вознесение захватило разум и личность, перенесло их в сеть, но забыло о чем-то другом, столь же важном, столь же необходимом.
— Я бы даже дал тебе уйти, в знак признания твоих скромных достоинств, но я не могу тебя отпустить. Мне нужно знание о том, как ты меня вызвала.
Он внезапно оказался у нее за спиной, руки легли на плечи, Кейтлин вздрогнула от инстинктивного отвращения.
— Но я дам тебе кое-что взамен. Знание за знание. Никто не посмеет говорить, что Ксейрат может только брать.
Ладони взметнулись к ее лицу, легли на глаза, отсекая Кейтлин от темноты, отсекая ее от Бездны. Кейтлин показалось, что ее зрение изменилось, раздробилось на тысячи частей, будто у насекомого, зрительные образы хлынули в мозг сплошным потоком: страницы договоров и счетов, протянутые для пожатия руки; люди, привязанные к странному цветку из пяти кресел: вздуваются жилы, ногти скребут обшивку подлокотников, тела выгибаются в пароксизме боли; денежные потоки перетекают со счета на счет, дробятся на тысячи мелких ручейков чтобы где-то потом снова впасть в океан; размеренно двигаются механизмы, вытачивая десятки одинаковых деталей, вспыхивает сварка, шипит расплавленный метал, на станок-резак подается тончайшая кайлитиевая проволока, в глубине склада угадываются огромные, в человеческий рост, бобины; в песчаной буре беснуется исполинская тень, мелькает в руках огромный тесак, рядом стоит человек с собачьей головой, но оба будто не видят друг друга; снова заводы и фабрики, ряды одинаковых баночек, блистеры с белыми таблетками, блистеры с красными таблетками, синяя жидкость набирается в ампулы и лента увозит их в темноту; древний храм встает из песка, огромная пирамида, на кирпичах — рисунки и знаки, лестницы из сотен истертых ступеней ведут вверх, туда, где в выцветшем небе ярится солнце.
Вспышка — и мир выгорает до ослепительной белизны.
========== Эпилог ==========
Z-сектор
Доктор Бетани Райт протянула руку и коснулась плоской кнопки на правом краю капсулы. На первый взгляд ничего не произошло, но она знала, что инъекторы получили команду и впрыснули в кровь строго необходимое количество стабилизатора. Показатели на экране один за другим меняли цвет с желтого на зеленый; навязчивый писк системы, оповещавший о сбое, прекратился. Подумав, она чуть-чуть увеличила следующую дозу успокоительного для пациента. Теперь все в порядке.
— Вы говорили, он стабилен, — сварливо сказал Наблюдатель, без всяких усилий заглядывая ей через плечо.
— Большую часть времени, — кивнула Райт. — В этой капсуле он доживет до операции. Пожалуй, в ней его можно даже транспортировать, только это не имеет смысла — у вас все равно нет нужного оборудования.
Наблюдатель скривил лицо. Райт знала это, даже не оборачиваясь. А еще она знала, что он не упустит шанса уколоть ее в ответ.
— Мы все еще не уверены, что он нам нужен, — Наблюдатель ее не разочаровал. — Если ответ будет отрицательным, вам не возместят затраты.
— Не уверены? Хотите сказать, вы не видели запись?
— Видел. Да, его таланты впечатляют, но этот объект слишком…
— Неуправляем?
— Именно.
— Поверьте, это не будет проблемой. Полный перенос подразумевает и копирование личности, но управляющие чипы возьмут его под контроль.
— Вы то же самое говорили о той… — он сделал над собой явное усилие, прежде чем смог произнести следующее слово — женщине.
— Объект «CNNA»? Она показывала отличные результаты.
— До тех пор, пока не утратила контроль.
Доктор Бетани Райт развернулась к капсуле спиной, задрала голову, без всякого страха заглядывая в лицо Наблюдателю.
— Пока вы не утратили контроль.
— Наши специалисты разбираются, с чьей стороны был сбой.
— Наши тоже. И, полагаю, я уже знаю их вердикт.
Наблюдатель первым отвел глаза.
— Не думаю, что стоит рисковать еще раз.
— Мне казалось, мы только этим здесь и занимаемся — рискуем.
— И все-таки, это слишком опасно. Процесс видел его, он может узнать его, и тогда…
Райт засмеялась — хрипло, неприятно. Наблюдатель не разделял ее веселья и явно не понимал его причин.
— Вы действительно думаете, что он запоминает всех, с кем имеет дело? Бросьте, он считает нас не более чем органическим мусором, с которым он по необходимости вынужден сотрудничать. Он слишком самонадеян.
— Вы тоже, если думаете, что он не видит, что происходит у него под носом.
— Весь наш маленький проект происходит у него под носом, — Райт снова усмехнулась. — И все говорит об одном: Процесс пока даже не подозревает, что мы смогли извлечь из его жалких подачек технологию полного переноса.
— И все-таки, не уподобляйтесь ему, — Наблюдатель сложил руки на груди. — По крайней мере, пока не будут завершены практические испытания.
— Я успею подготовить объект к назначенному времени. Через, — она быстро глянула на часы — час сорок пять минут закончат протягивать линки. Перенос много времени не займет, а вот настройка… Не так-то просто убедить рефлексы принимать синтетику за настоящие мышцы.
Наблюдатель обошел Райт, навис над прозрачным стеклом капсулы, заглядывая в лицо спящему внутри человеку. Заострившиеся черты, запавшие глаза, шрам на переносице отчетливо выделяется на фоне бледной кожи. Человек-вихрь, в одиночку уничтоживший несколько десятков конструктов Процесса, сейчас казался до странного умиротворенным. Веки спящего дрогнули. Райт машинально глянула на пульт, убеждаясь, что через секунду впрыснут очередную дозу седатив-стабилизаторов.
— Наблюдатель, вы уже видели каркас?
— Видел. Его рука…
— Я решила использовать его родной имплант. Это сэкономит нам уйму кайлития, — Райт не удержалась от очередной шпильки. — И денег, в случае вашего отказа.
Наблюдатель обернулся через плечо, и Райт поздравила себя с маленькой победой.
— Вы играете с огнем! — он повысил голос. — Вы оставляете ему лазейки. Его имплант?! Вам что, мало его связи с другим объектом?! Зачем этот дополнительный риск? Вы что, хотите, чтобы он осознал себя после переноса в каркас?!
— Ваши опасения беспочвенны, Наблюдатель, — уверено ответила Райт. — Технологии блокировки памяти невероятно надежны, осознание попросту невозможно. А что до риска, вы помните условия нашего контракта. Мы оставляем за собой право на исследования и эксперименты, пока это устраивает обе стороны. Или вас не устраивает?
Наблюдатель стиснул зубы. Его бледные губы сжались в тонкую нить и казалось, почти исчезли с лица.
— Мы перечислим деньги завтра, — наконец сказал он и, ни разу не взглянув ни на Райт, ни на капсулу с новым объектом, направился к выходу из лаборатории.
Бетани Райт склонила голову к плечу, провела пальцами по стеклу защитного экрана над лицом объекта — будто по щеке погладила.
Она была уверена, что этот проект будет успешен, — а значит, приставка перед ее именем очень скоро сменится с «доктор» на «консул».
P-сектор
Коридор был пронизан светом и отмечен печатью какой-то нереальной чистоты: светло-бежевые стены, ровные ряды круглых лампочек, вмурованных в потолок, надраенный чуть ли не до зеркального блеска пол. Несмотря на обилие белого цвета, место не выглядело ни холодным, ни отталкивающим. Не будь большая часть персонала одета в белые халаты, можно было бы легко представить себе, что это вовсе не больница.
На самой Вай тоже был белый халат — выдали при входе вместе с парой раздражающе шуршащих бахил. Последнее было весьма кстати: на улице опять зарядил дождь, застав ее на полдороги от станции, и теперь вода стекала с мокрых ботинок, скапливаясь в прозрачных мешочках. Но даже одетая по всей форме, она чувствовала себя неуютно и неуместно, хотелось встать и уйти.