— Знаете, как говорят… — я задумчиво развёл руками. — Победителей не судят. А я победил.
— Легко было одержать победу с этими… нелюдями! — Киоран сверлил меня глазами.
— Бросьте, — поморщился я. — Вы имели возможность создать таких же. Даже начали, насколько мне известно. Но затем побоялись гнева старшего брата — и прекратили. Не так ли?
Он замолчал.
— Вот этот момент вы и упускаете, — я пожал плечами. — Я не развязывал войны. Я просто первым вступил в её… активную фазу. Первым начал боевые действия. Начали её вы своим отношением ко мне, моей стране и моим требованиям. Пожалуй, точкой невозврата было то ваше письмо — помните?
Я достал из ящика стола желтоватый лист и начал читать:
— …а взамен того взять любого приёмыша, хоть с улиц или из подворотен: Мы полагаем, вашему королевскому роду от того не будет большого ущерба.
Киоран скрипнул зубами, я же поднял глаза от письма.
— Чем это было, по-вашему, как не объявлением войны? Тем более, с учётом международной обстановки.
— На тот момент я не заключал никаких договоров с Санглатов, — после некоторой паузы ответил Киоран. Кажется, я задел его — до гордеца начало доходить, что причины его краха не в моей жестокости, а в его собственных поступках. — Первый союз возник уже после твоего вторжения на мою территорию, и то спустя какое-то время.
— Не заключали, — я мило улыбнулся. — Но не могли не знать о планах Санглата. И, конечно же, полагали, что Гротлинг будет разбит им — быстро и легко. Разумеется. Не будь над нами угрозы вторжения этих фанатиков — вы бы ещё трижды подумали, прежде, чем так отвечать мне. А так — всё равно нам недолго осталось, можно и нахамить. Уверен, если бы нас действительно разбили — Вельговия бы стала стервятником, добивающим ещё живое тело.
— Это политика, — огрызнулся Киоран. Он уже понял всё, к чему я клоню, но, очевидно, гордость не давала ему так просто сдаться. — Здесь неоткуда ждать милосердия.
— Вот и я о том же, — кивнул я. — Именно об этом. А теперь, если мы закончили обсуждение причин уже практически законченной войны — присядьте. Я хочу поговорить с вами по другому делу.
После секундного колебания Киоран всё же сел в кресло.
— Как вы понимаете, я не могу оставить вас в живых, — я устало потёр виски. — Однако у меня нет ни малейшего желания отправлять на плаху ваших жену и детей. Даже Валиссу, если честно.
При последних словах Тилль удивлённо поглядел на меня.
— Да, даже её! — вспылил уже я. — У неё мерзкий характер, огромное самомнение на пустом месте, и я до сих пор не понимаю, с какой целью обе стороны вообще согласились на этот брак! Но я не желаю ей смерти и не хочу войти в историю как король, убивший свою жену!
— Такие прецеденты в истории бывали, — пожал плечами Тилль.
— Плевать! — я стукнул руками по столу. — Всё, что мне сейчас требуется — это обоснованное решение, что в таком случае мне делать со всем вельговским королевским семейством. Отпустить их я не могу. Держать вечно в статусе пленников — это не нужно ни мне, ни их. Возможно, кому-то кажется, что убийство было бы простейшим выходом, но и этого я тоже не хочу. Предложения?!
Киоран поглядел на меня с каким-то странным выражением лица. Не ожидал, что тот, кого он считал «сопляком» и «тряпкой», может быть таким властным? Или гадал, искренне ли я сейчас говорю, или мы с Тиллем решили зачем-то разыграть перед ним спектакль?
— Я не знаю, что т… что ответить, — кажется, он не хотел называть меня на «ты», как до того — но гордость не давала ему звать меня и на «вы», поэтому он сбился.
— Что ж, — сцепил я руки. — Вот вам информация, которую я хотел до вас донести. К размышлению. Придумаете что-то — дайте мне знать. Перед казнью у вас ещё будет время попрощаться с семьёй.
Глава 61 — Разговор с королевой
Киорану действительно было больше нечего сказать мне. Поэтому я приказал отвести его в отдельные покои. Пусть он и правда подумает. Говорят, в критической ситуации люди соображает лучше. Возможно, он и сообразит, какой можно придумать выход из сложившейся ситуации.
И всё-таки рассчитывать на это было глупо. Придумает — отлично. Нет… что ж, мы и сами сможем это сделать.
Сразу после ухода пленного короля я посмотрел на Тилля:
— Что думаешь?
— О чём именно? — тот, кажется, был недоволен моим излишним, на его взгляд, милосердием.
— О Киоране в целом, — я потёр гудящие виски и спрятал в ящик стола то самое злополучное письмо, которое всё ещё лежало передо мной.
— Довольно упёртый тип, — Тилль пожал плечами. — Был бы хорошим союзником — если бы изначально всё сложилось иначе.
— Но всё не сложилось иначе… — я оглянулся на него. — Он ведь мог! Послать к чёрту Санглат! Не когда мы уже напали, а тогда, в начале! Предложить нам свою помощь! Гротлинг, Вельговия и Ильфат — втроём мы уже что-то из себя представляем. Санглат бы ещё трижды подумал, нападать бы на такой союз или нет!
Тилль молча развёл руками.
— Полагаю, сейчас ты захочешь поговорить с остальными?
— Только с королевой, — я махнул рукой. — Дети мне ничего не скажут. Не вижу причин лишний раз их беспокоить.
— О, думаю, ты уже их побеспокоил, — съязвил Тилль, но я промолчал. Только когда слуги уже были посланы за королевой Вельговии, я «своевременно» уточнил у него:
— Слушай, а как зовут эту королеву? Я только что понял, что ни разу не слышал её имени и даже не интересовался им.
— Действительно вовремя, — Тилль нахмурил лоб. — Кажется… Тиона. Но я бы не спешил на твоём месте называть её по имени — вдруг я перепутал?
Ситуация была не очень. Она вот-вот будет здесь, времени проверять уже нет!
— Ладно. Если что — «ваше величество» и нет проблем, — нашёл я удобный выход из положения.
В этот момент дверь распахнулась, и предполагаемая Тиона вошла в кабинет. Её я тоже видел вблизи впервые; до сих пор я мог сделать это только через наши «камеры».
Примерно ровесница короля. А может, даже старше? Я задумался над тем, сколько у неё детей… Кто их знает, эти политически браки.
Было видно, что когда-то она была настоящей красавицей. Если характером Валисса пошла в отца, то внешностью — точно в мать. Сейчас Тиона уже не делала попыток скрыть свой возраст, но безукоризненно соблюдала стиль.
— Ваше Величество, — мы оба встали, и я, обойдя стол, отодвинул для королевы Вельговии кресло. Война войной, а этикет этикетом. — Меня вы знаете, а это — мой советник, герцог Лорби. Прошу, садитесь.
Она села тихо, без вопросов, только неловко кивнув мне. В ней чувствовался совсем иной нрав, нежели в её муже.
— Сударыня, — наконец, нашёлся я с обращением. — Мне искренне жаль, что мы встречаемся вот так, в таких обстоятельствах.
— Вы сильно изменились, сир Геневис, — неожиданно заговорила она. — Знаете, на нашей прошлой встрече вы показались мне молодым наивным дурачком, лишённой как всякой жестокости, так и жёсткости.
— Нашей прошлой встрече? — я напрягся, пытаясь обратиться к памяти Геневиса, но та молчала.
— На вашей свадьбе.
— Ах да, конечно же, — я кивнул. — Ну, знаете ли, когда это происходило, я был всего лишь принцем. Мне было не обязательно думать о судьбе королевства. Всё это приходит, когда погружаешься в международную политику.
— Мне это знакомо, — согласила Тиона. — Мой муж был таким же в молодости. А потом умер его отец, и это всё произошло. Знаете, к нашему возрасту вы будете очень на него похожи.
Чёрт!.. Она знала, чем задеть. Не могла не понимать, как я отношусь к Киорану, и не могла не понять, что меня обидит такое сравнение.
— Я поступаю так, как должен поступать, — пожал я плечами. — Я ведь не волен над своими поступками. Кто, как не вы, можете меня понять. Все считают королевский трон самым лучшим местом на свете, но на нас лежит ответственность за наши страны.
— С моих плеч вы эту ответственность сбросили, — парировала Тиона. — Уничтожив мою страну.
— Чтобы спасти от уничтожения свою собственную, — подтвердил я. — Об этом я и говорил. Ваш муж сделал бы то же самое. Да что там, он и собирался сделать то же самое!