Именно Христос стоит в самом центре этого великого разделения, более того, Он несет новое отношение человека к Богу и его осуществляет. Поэтому преображение на Фаворе, как начало новых отношений, раскрывает нам и Самого Христа. В Фаворском свете Христос становится для нас словно видимым. «Озари и нас светом Своего разумения» – говорится в византийской литургии праздника Преображения[34] (Великая Вечерня, лития).[35] И если это произойдет, тогда все самые значительные периоды Его жизни и сущностные начала Его бытия станут для нас не только духовно понятны, но и духовно зримы: Божество и Человечество, грядущая слава и близкая мука, предвечное существование во Св. Троице и Его миссия в истории человечества, трансцендентная далекость Бога, как основы нашего бытия, и в то же время исполненная любви близость Бога, как нашего Спасителя. «Превечное бо сокровенное таинство напоследок явлено сотвори, страшное Твое Преображение, Петру, и Иоанну и Иакову»[36], – поют во время Великой Вечерни. Восточная Церковь прекрасно поняла значение явленности таинства и поэтому событие на Фаворе сделала исходным в своей христологии. Именно это и имел в виду Вл. Лосский, когда говорил, что праздник Преображнения может стать ключом к такому пониманию Христа, как Его переживает Восточная Церковь. Этот праздник, отмечающий событие на Фаворе, превращается в образную христологию Восточной Церкви и тем самым дает нам возможность глубже проникнуть в эту христологию и понять ее смысл. Это особенно касается византийской литургии, ибо именно эта литургия необычайно богата как своими мыслями, так и своими образами. В ней кроется и богословие, и мистика, и история. Вл. Соловьев называет литургиютеургическим произведением, следовательно, таким, в котором Божественная благодать соединяется с человеческой способностью к творчеству, превращая культ в подлинную веру.
2. ХРИСТОС ВО СВ. ТРОИЦЕ
Западная Церковь осмысляет и переживает Св. Троицу как предмет более или менее отвлеченный: ей не придается особенного значения ни в общепринятом культе, ни в частной молитве. И это несмотря на то, что все наши молитвы начинаются и кончаются воздаянием славы Трем Божественным Лицам, однако это, скорее всего, носит не жизненно важный, а догматический характер. Св. Троицу, как жизненное начало, мы, западные христиане, вряд ли воспринимаем. Чаще всего Св. Троица нам представляется как три раздельные Лица, реже – как нераздельное единство этих Лиц. Между тем для Восточной Церкви Св. Троица, как утверждает Л. Успенский, есть основа всей общинной христианской жизни, это прототип любви, которая до сих пор оживотворяет всякую христианскую общину – будь то монастырь, приход или другое собрание.[37] На Востоке не столько акцентируются обособленные Божественные Лица – Отец, Сын, Св. Дух, как Их нераздельность в любви, которая должна проявится и в отношениях между христианами. Всеединое или соборное[38] переживание религии весьма характерное для Восточной Церкви, особенно проявляется в концепции Св. Троицы.
Поэтому для восточных христиан Св. Троица есть нечто большее, нежели только тайна недоступная человеческому разуму. Она есть и тайна, но вместе и источник, из которого проистекает особое состояние в молитве и в творчестве. И разве не в этом особенность Православия? Ведь никакая другая христианская конфессия не создала столько гимнов во славу Св. Троицы, сколько Восточная Церковь в своей литургии. Особого внимания заслуживают гимны смирнского епископа Митрофана (IX век), в которых чувствуется попытка проложить путь человека к Богу через творения и представить Св. Троицу так, как Она есть превечно в Своем неприступном свете – одна с бесплодным царством небытия. Это «трисолнечное Всебожество», лучи Которого воплощаются в сотворенном; это «Храм неизреченной красоты», в котором звучит троекратное херувимское – «святый, святый, святый». Вся природа поет гимны этому «единому, трисолнечному Всебожеству» и умоляет Его избавить от ошибок, опасностей, горестей и зла.[39] Восточная Церковь не имеет таких, чисто философских толкований Св. Троицы, какие имеются на Западе в сочинениях бл. Августина или св. Фомы Аквинского. Попытка Вл. Соловьева (1853-1900) вывести Св. Троицу из понятия бытия или попытки С. Булгакова Три-Ипостасное триединство Бога вывести из понятия личности не нашли поддержки в Православной Церкви, оставаясь всего лишь точкой зрения их самих. Однако в своей поэзии Восточная Церковь отводит Св. Троице весьма значительное место. То, что западный христианин пытается постичь умом, восточный христианин пытается постичь путем творческого вчувствования. Поэтому истина Св. Троицы, хотя и представляется весьма отвлеченной от жизненной действительности, в переживании Востока приобретает удивительную яркость и становится необычайно близкой нашему сердцу, несмотря на то, что византийская литургия ее постоянно называет непостижимой, невыразимой, недоступной, беспредельной бесконечностью и т. д. В поэтическом переживании Св. Троица выступает как красота, перед которой невозможно устоять, которая так сильно зачаровывает человека, что он даже осмеливается просить троичного Бога позволить ему «увидеть славу Его» и «в гимнах воспеть Его величие».[40]
34
Тексты византийской литургии в наши дни переведены на многие языки, даже на те, на которых эта литургия не ведется. В этой книге автор цитирует текст, который использует Греческая Православная Церковь, указывая соответстующее время и части литургии так, как это дается в оригинале. Но так как греческих литургических терминов мы не имеем, поэтому в цитатах используются греческие формы. Таким образом, мне кажется, что при необходимости не составит особенного труда найти соответствующий текст и его проверить (примечание автора – А. М.).
Однако, не смотря на это замечание автора, при переводе этой части переводчик сталкивается с немалыми трудностями, ибо приводимые автором цитаты на литовском языке при использовании греческого оригинала, не всегда полностью соответствуют текстам на русском языке ( замечание переводчика – Т. М.).
37
L. Ouspensky. Essai sur la Theologie de 1'Icone – Paris – 1960 – С. 22. (В новое издание этой книги на русском языке (1996 г.) автор внес некоторые поправки: текст в первой своей части был несколько сокращен и изменен. Таким образом, проверка цитаты возможна только по предыдущему изданию на французском языке, опубликованному в 1960 году, которым и пользовался А. Мацейна (замечание переводчика – Т. М.)
38
Русский богословА. Хомяков(1804–60) такое всеединое переживание религии назвалsobornostj(собор означает собрание) и закрепил это понятие во всем последующем православном богословии. По Хомякову, носителем истины божественного Откровения является не одно лицо, не какая-нибудь организация, даже и не вселенский собор, но вся кафолическая Церковь (ср.V. Zenkovskij, Svoboda i sobornostj, «Putj», Paris 1927, № 7, С. 3-22;G. Dejaifve, Sobornost ou Papaute, «Nouvelle revue theologique», Louvain 1952, № 84, стр. 355-71 и № 85, стр. 466-84;P. B. Plank, Katholizitat und Sobornost', Wurzburg 1960) – (примечание автора – А. М.).
39
Hymnen der Ostkirche. Dreifaltigkeits – Marien – und Totenhymnen, Munster – 1960, С. – 28, 29, 33.