Это было как порнофильм наяву. Цикала чувствовал себя старым кобелем, которому безраздельно досталась течная сучка. Несколько месяцев жил как во сне. Позорился у всех на виду. Не мог от нее оторваться. Вскоре он ей наскучил. Захотелось притормозить. Об этом свидетельствовало множество мелких знаков и намеков. Цикада чувствовал это, но старался не замечать. Позднее думал: если бы и он тогда придержал коней, все могло пойти совсем по-другому, однако он был словно пьян Сью. Слетел с катушек.
Цикада принялся возить ей гостинцы из города. Стеклянные вазочки, украшения, духи. Даже цветы. Она уверяла, что ей ничего не нужно, но он настойчиво совал ей подарки и каждую ночь являлся к ней после закрытия паба. Словно со стороны видел себя: вот он перебегает через двор и спешит вверх по лестнице в комнату над гаражом – в одной руке очередное подношение, в другой, так сказать, – нетерпеливо подрагивающий член.
К тому времени он, наверное, Сью уже осточертел. И она удивлялась, как ее угораздило связаться с ним. Но не отказывала ему и не гнала прочь. В то время со смехом принимала все, что могла дать ей жизнь, – и хорошее, и плохое. Брала все, что он только мог дать теми ночами, валила его в постель, скидывала с себя одежду и забиралась на Цикаду верхом, а он, как безумный, зарывался лицом в ее теплые, сладко пахнущие груди, живот, бедра и ягодицы.
Он догадался, что она играла. Старалась поддерживать в себе интерес. Расплачивалась. Может, думала, что он выгонит ее, если она ему откажет. А потом к ней начал подкатывать Тревор Лэм. Хотя и полутора лет не прошло с тех пор, как он женился на Дафне. К тому же Сью и Дафна сдружились. Но это его не остановило. И Сью, как выяснилось, тоже.
Цикада вспомнил ту ночь, когда он их застукал. Он вышел из паба во двор по какой-то надобности. Может, еще бочонок пива принести. Сейчас уже забыл напрочь. Зато не забыл то, что увидел во дворе. Сью Суини стояла, наклонившись вперед и упираясь руками в стену паба, юбка была задрана выше пояса, белая кожа словно светилась в темноте. А Тревор Лэм, стройный и черноволосый, вцепившись в ее бедра крепкими смуглыми ручищами, накачивал ее, как мощный насос. Они услышали его. Наверное, он не сдержался и застонал.
Цикаду замутило. Даже сейчас при этом воспоминании на лбу выступил пот. Нахлынула боль. И нестерпимый стыд. Повернувшись, Сью потрясенно ахнула, потом попыталась что-то сказать ему – прямо в той же позе, головой к стене и голой задницей к нему. Тревор Лэм осклабился, сверкая белыми зубами и ни на секунду не переставая работать бедрами.
– Слушай, уже забирать начало, – ухмыльнулся он. – Не сбивай, а?
Цикада круто повернулся и ушел в дом. И продолжил подавать выпивку. Даже головы не повернул, когда Сью вернулась в бар через несколько минут. Но внутри у него что-то скукожилось, как сорняк, опаленный огнем.
Сью осталась работать в баре. А что такого? Буфетчицей она была хорошей. Зачем ему вредить себе, чтобы другим досадить? Между ними даже ни разу разговоров ни о чем таком не было. Цикада просто оставил ее в покое.
С Тревором Лэмом она продолжала встречаться. Тайно, чтобы не узнала Дафна. Но Цикада часто видел, как по ночам Тревор крадучись выходит из квартирки над гаражом. Все ясно. Он, Цикада, тут ни при чем.
А вскоре Дафна умерла. Маленькая Дафна Лэм. То есть Дафна Хьюит. И Цикада вместе с остальными стоял на улице и смотрел, как Тревора Лэма увозят через мост прочь из города. Потом Цикада обернулся и увидел, что у стоявшей в дверях Сью вид такой, будто ей влепили пощечину.
Об этом он с ней даже не заговаривал. И с остальными тоже. Пусть языками треплют другие. Почти все они считали, что Лэм и убил Дафну. Он же подонок. Это известно. А кое-кто думал, что Лэм не убивал, или только говорил, будто бы это не он. И в первую очередь Лэмы. Неудивительно. Лэмы всегда за своих стоят горой. Цикаду и Сью вызвали давать показания в суде. Пришлось ради этого съездить в город. И на полтора дня закрыть паб. Невелика беда. Почти все постоянные посетители тоже в то время находились в городе, по тем же причинам.