Близнецы подружились с соседней семьей. Иезекииль умолял попробовать еду Чужаков, которую он видел по телевизору. Сэм, хотя и не признавался себе в этом, интересовался школой, научными классами, спортивными командами и — фу, мерзость! — девушками.
Да, со временем с детьми все будет в порядке. А пока они с Агнес, сбросив свои домотканые сарафаны, пряли мечты и строили планы. Агнес получит аттестат зрелости, а Бет отправится в кругосветное путешествие на самолете, остановится где-нибудь на пляже, чтобы проколоть себе пупок. Может быть, она даже уговорит Агнес сделать татуировку. Что-то в память о том дне, когда они нашли в себе мужество бежать. Дне, когда они стали Чужаками, отступниками, беженцами и мечтателями.
Дне, когда началась их новая жизнь.
Но это, конечно, был всего лишь сон.
— Бет? С тобой все в порядке? Бет?
Кори тряс ее за плечи.
Она потерла глаза, все еще прижимая телефон к уху и прислушиваясь к ровному гудку.
Она оставила голосовое сообщение, но это не имело значения. Даже если она оставит миллион сообщений, Агнес никогда не вернется домой. Зачем ей это, если она уже свободна?
— Бет, сядь, — с тревогой сказал Кори.
Она тяжело опустилась на край неубранной постели родителей, пытаясь взять себя в руки.
— Послушай меня, — настаивал Кори. — Агнес получит это сообщение и вернется домой.
— Нет, — холодно ответила Бет. — Она этого не сделает.
— Откуда ты знаешь? — потребовал он ответа.
— Моя сестра всегда думает о том, что лучше для Иезекииля, — отрезала Бет. — Как ты думаешь, ему лучше вернуться сюда? А?
Кори сжал ее холодные руки.
— Ты теряешь веру. Нам лучше помолиться.
Она отдернула руки.
— Для кого? К чему? Я же говорила тебе, что это место проклято.
Он коснулся своей ноги.
— Чудо…
— Насколько нам известно, это сделал Дьявол.
Лицо Кори исказилось от шока и ужаса, но Бет не взяла свои слова обратно. Лучше забыть все, что произошло в этой церкви — благословение Агнес и ни с чем не сравнимое чувство силы — и снова забиться в свою скорлупу эгоизма. Таким образом она прожила в Ред-Крике очень долго.
Ждать звонка Агнес было бесполезно. Пора было признать, что дети мертвы… или еще хуже. Ред-Крик был мертв… и действительно, побег был единственным разумным решением.
Она встала.
— Пойду приму душ и соберу вещи. Я предлагаю тебе захватить кое-что из одежды отца, если ты идешь со мной.
У него отвисла челюсть.
— Агнес перезвонит тебе по этому телефону. Если мы уйдем, она не сможет с тобой связаться. Мы не можем уйти.
— Спорим?
По пути в ванную она уже снимала отвратительное свадебное платье. Сбрасывая его, как зудящую чешуйчатую кожу.
— 49-
АГНЕС
Люди всегда нуждались в напоминании о том, что Бог не такой, как мы;
что его мысли совершенно чужды нашим.
Один взгляд на человеческое Гнездо говорит нам, что это так.
— АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ
На третий день Иезекииль отказался вставать и идти.
— У меня все болит, — прошептал он. — Я не могу.
Уровень глюкозы в крови — 33 ммоль/л.
— Это диабетический кетоацидоз, — сказала Матильда, побледнев. — Послушай, мы почти на месте. Если бы мы только могли…
Макс выхватил зубочистку изо рта.
— Хочешь прокатиться на лошадке, малыш?
— Ты уверен, что тебе хватит сил? — спросила Агнес. Макс сорвал спину, неся Зика днем раньше.
Он пожал плечами, поднимая ребенка.
— Думаю, хватит.
Агнес поразилась перемене в Максе. Неужели это тот самый мальчик-Чужак, которому было лень переносить колодезную воду в библиотеку?
В тот день Агнес, Зик и Чужаки провели время лучше, чем кто-либо мог себе представить, заставляя ноги двигаться, несмотря на усталость и безжалостную жару. Бесконечный мерцающий асфальт обжигал глаза Агнес, и она чувствовала, как на щеках появляются рубцы от солнечных ожогов. Но Зику понемногу становилось лучше. Он пил воду, даже снова начал разговаривать. И они не видели никаких красных существ, что было похоже на благословение: как будто Бог решил облегчить их путь теперь, когда они почти достигли его конца.
— Ну же, Макс! Мы почти на месте! — прокричал Дэнни.
Слабо, но игриво Зик хлопнул Макса по груди.