Она еще раз посмотрела на темную дорогу, думая о том, что ей придется продолжать мечтать о чудесах, которые ждут Извне — прекрасной одежде, друзьям, свободе делать свой собственный выбор.
Бет вздохнула.
Она надеялась, что, в конце концов, узнает все эти чудеса. Но не сегодня. И не завтра.
Она неохотно сжала дрожащую руку Пророка, давая ему понять, что она не из тех, кто бросает человека — любого человека — умирать на дороге в одиночестве.
— 55-
АГНЕС
Бог не дает большего дара, чем возможность учиться у тех,
кто совершенно иной.
АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ
Агнес проснулась от громкого грохота, механической какофонии: звук десятков грузовиков, катящихся по иссушённой поверхности пустыни.
Капитан был уже близко.
Лицо Дэнни находилось в нескольких дюймах от ее собственного. Они заснули вместе, прижавшись друг к другу, как страницы в книге.
Она осторожно высвободилась из-под руки Дэнни. Они не целовались с той ночи, когда Зик пропустил первую дозу инсулина. Но их тела помнили. Даже во сне они тянулись друг к другу.
Земля под ней задрожала при приближении такого количества скрипящих колес и рычащих двигателей. Агнес никогда не слышала ничего подобного.
Она встряхнула Дэнни, пытаясь разбудить.
— Они уже идут. Бери куртку.
Она сунула ноги в ботинки и поцеловала Зика в щеку — его кожа была сухой, как газетная бумага.
Она размяла затекшую, забинтованную руку и вышла, чтобы встретить рассвет.
Снаружи над разрушенным полем больницы расцвел дневной свет. Он пах как утро в пустыне, как бесконечные мили проносящегося ветра. Они с Дэнни стояли на вершине холма, прислушиваясь, как грохот превращается в рев. Грузовики жевали землю, а двигатели пыхтели воздухом. Легкий ветерок донес до них сильный запах выхлопных газов, и Агнес прикрыла нос рукой.
Через мгновение караван беженцев поднимется на вершину холма.
— Три сотни чужаков, и я обещала им всем приют, — пробормотала она.
Дэнни повернулся к ней.
— Ты уверена, что хочешь вернуться в Ред-Крик?
«Я могу спасти твоих людей, — сказала она капитану. — Я могу спасти их всех».
— Бет там, — сказала она. — И это самое безопасное место для Чужаков. Я искренне в это верю.
Губы Дэнни дрогнули.
— Тебе больше не нужно называть нас Чужаками. Ты — одна из нас.
— Ты так думаешь?
— Не существует никакой официальной церемонии, никаких бумаг. Всё, что нужно, — любить некоторых из нас.
Что-то в его голосе заставило Агнес поднять глаза.
Дэнни уставился на нее встревоженными глазами. У Агнес внутри всё скрутилось в тугой узел.
Он судорожно сглотнул.
— Агнес, разве ты не знаешь, что я…
Но тут появился караван.
От этого зрелища у Агнес перехватило дыхание. Десятки легковых автомобилей, фургонов, передвижных домов, а также темные грузовики военного образца карабкались по красно-желтой земле, как гигантские черные жуки. Они ехали плотным строем и как-то торжественно, как похоронная процессия. Агнес не могла себе представить, как капитан все это координировал. Ее внутренности расслабились, когда она подумала, что это будет грандиозное предприятие — вернуть всех этих людей домой.
— Выжившие, — пробормотал Дэнни себе под нос. — Они все выжили, как и мы.
Да. Все они с историями, воспоминаниями и горем, накатывающими на красный хрустальный прилив Петры. И эти выжившие, как она надеялась, однажды станут сеянцами нового Ред-Крика.
Машины замедлили ход, разворачиваясь веером, чтобы припарковаться на стоянке, в полях. Двигатели выключались. Окна опускались.
Потом появились люди.
Глаза Агнес жаждали увидеть других людей, и она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы захотела. Материализовались походные стулья, палатки и юрты. Люди приветствовали друг друга. Пожимали друг другу руки или обнимались. Кто-то зажег переносной мангал.
Бет с удовольствием посмотрела бы на это.
После стольких лет Агнес наконец-то создала мир, о котором мечтала. Новый и лучший мир, переполненный людьми, которые никогда не знали оков Ред-Крика. Души, которые, как Макс, Дэнни и Джаз, могли бы показать ей, что значит быть свободной.
Она услышала радостное тявканье маленькой собачки и увидела, как ее дразнят маленькие дети. Странное напряжение охватило ее грудь, когда она задумалась, во что играют дети-Чужаки вместо игры в Апокалипсис.