— Макароны с сыром.
Мать уставилась на еду пустыми глазами.
Бет отчаянно желала снова очутиться в каньоне. Почувствовать теплое прикосновение Кори и ветер в волосах. Снова почувствовать жизнь.
Войти и выйти. Не стоит задерживаться.
Рука матери вырвалась из темноты, схватив ее за запястье с неожиданной силой.
— Мама! — охнула она.
— Пришло время покинуть это место, дочка. Тебе пора бежать.
У Бет перехватило дыхание от испуга и неожиданности.
— Скоро они захотят тебя выдать замуж. Вероятно, патриарх уже положил на тебя глаз. Не обманывай себя, что это будет какой-нибудь симпатичный парень, которого ты сможешь полюбить — молодым никогда не достаются привлекательные девушки, а если и повезет, то такие парни быстро черствеют. Как твой отец. — Мать стиснула потрескавшиеся губы и принялась их кусать, пока те не закровили.
— Извне намного лучше и безопаснее. Все, чему учил вас Пророк — ложь.
Бет не могла вспомнить, когда в последний раз она слышала от матери так много связных предложений. Так много запретных слов. Пророк бы сказал, что она была змием, шипящим на ей ухо. Пророк бы назвал ее мать демоном.
А Агнес — та бы сказала ей, чтобы она защищалась от этой духовной угрозы молитвой. Но внезапно Бет не смогла вспомнить ни одного стиха или псалма.
Ее мысли метались и путались, и она попыталась отстраниться.
Мать впилась ногтями в кожу на ее запястье.
— Если достанешь немного денег, сможешь поселиться в мотеле в Холдене. Одном из тех, где есть маленькие бассейны. Оставайся там, пока не найдешь работу.
Она отпустила ее руку и Бет попятилась назад.
— Ты полна здоровья, — продолжила мать. — Твоя глупая сестра уже потеряна, но ты все еще можешь обрести себя. — Ее тон стал мрачным и холодным, как лед на дороге. — Беги, моя дорогая. Беги отсюда, пока еще можешь…
Бет вылетела из комнаты, словно за ней гнались, и нашла убежище в объятиях, которые, как она знала, всегда были для нее открыты.
— Боже мой, у тебя сейчас сердце выскочит из груди! — воскликнула Агнес.
— Из-за мамы, — всхлипнула Бет в ее воротничок. Сестра успокаивающе пахла работой — потом и солнцем.
— Что она тебе сказала? — поинтересовалась Агнес.
Бет покачала головой. Слишком болезненно, чтобы об этом говорить.
В трейлере стало непривычно тихо.
Обнявшись, Бет и Агнес были словно путеводные звезды для других детей, которые медленно подошли, чтобы обнять их своими маленькими ручками. Они не понимали всего, что происходило в этом доме — даже Сэм — но впитывали горе, как губки. Сэм прижался головой к груди Бет, а Иезекииль прильнул к ее ноге. Мэри и Фейт тихо плакали, испуганные тем, что их старшие сестры расстроены. Их руки потянулись к поясу платья Бет. Она подавила тщеславную мысль — это мое любимое, не рви! — когда ее окружали единственные люди в мире, которые когда-либо знали, каково это — потерять такую мать, как у них.
Щека Агнес прижалась к ее щеке. Они держались друг за друга, словно выжившие в кораблекрушение, и в это мгновение время растворилось.
Когда Бет отстранилась, ее лицо было влажным.
— Я все еще злюсь на тебя, — прошептала она.
Агнес поморщилась.
— Я знаю.
«Пришло время покинуть это место. Тебе пора бежать».
Извне было так много жизни, о которой она мечтала, но никогда, никогда не могла иметь.
Из-за них. Из-за любви.
Она смотрела, как дети разбрелись к своим книгам и играм, и ее гнев сменился грустью и скорбью. Ее чувства перемежались головокружительным множеством цветов, как слои каньона.
— Бет, мне нужно с тобой поговорить. О Магде. То, что ты говорила о бунте…, - начала Агнес, но отец уже ворвался в дверь, суровый, как Авраам.
Наступило время молитвы.
— 6-
АГНЕС
Человек, имеющий много жен,
является самым святым в глазах Господа.
-- ПРОРОК ИЕРЕМИЯ РОЛЛИНЗ
По вечерам Агнес всегда молилась об одном и том же: об исцелении Иезекииля и о прощении Господа за ее слабости. О силах, чтобы позаботиться о детях и об умиротворении для ее матери. В этот вечер она добавила особую просьбу о Бет.
«Пусть между нами не будет никаких секретов».
Большинство детей в Ред-Крик с трудом высиживали время молитвы, но Агнес молиться нравилось. Стоя на коленях, она ощущала себя очень близко к Богу — настолько близко, насколько это было возможно для девушки. Это напоминало ей пребывание в колодце между миром и мечтами, и она думала, что могла бы молиться часами напролет, даже днями, как древние библейские пророки в своих пещерах в пустыне.