Пыталась ли она когда-нибудь сбежать? Пыталась ли она когда-нибудь спасти своих детей?
Странно, но она вдруг вспомнила Сару Шайнер… ее предка по отцовской линии. Она сбежала от Джереми Роллинза, но оставила сына. Как она жила с этой болью?
— Мама? — позвала она. — Это я, Агнес.
Нет ответа. Она никогда не отвечала никому, кроме Бет.
К счастью, отец уже давно выломал дверной замок. Агнес толкнула дверь, и петли со скрипом открылись. Шторы в спальне были плотно задернуты, чтобы не пропускать свет. Агнес чувствовала себя погруженной в воду, как будто пыталась вдохнуть ее.
Мать выпрямилась, пригладив спутанные немытые волосы. Увидев Агнес, ее глаза загорелись яростным обвинением.
— Знаешь, я тебя слышала. Разговаривающей с детьми. Прощупывающей их, — прошептала мать. — И ещё ты проводишь много времени взаперти в ванной. Часто моешься.
Агнес побледнела. Все эти часы, проведенные за листанием Пангеи с бегущей водой, чтобы заглушить любой звук… она была дурой, забыв, что ее мать может удивиться. Поднос с ужином, казалось, весил тысячу фунтов. Дрожа, она поставила его на край кровати, а затем отпрыгнула назад, как будто женщина могла укусить.
А кто знает? Может, так оно и есть?
Агнес попыталась представить, как мать обнимает ее в детстве, или как она баюкает ее братьев и сестер. Но воображение подвело.
— Никогда не думала, что сбежать решишься именно ты. Я всегда считала, что это будет Бет.
Страх сжал горло Агнес, потому что она знала, что это может быть конец. Если бы ее мать сказала отцу…
— Не волнуйся. — Ее голос был подобен ветру, проносящемуся сквозь сосны. — Я никому не скажу. Но я удивлена. Я ожидала, что твоя сестра уберется отсюда к чертовой матери. А ты… никогда.
Агнес не знала, что было больнее… то, что она всегда казалась своей матери безнадежной, или то, что Бет действительно была потеряна для них.
— Ты ошибаешься, — пробормотала она. — Я не собираюсь сбегать.
Мать сухо усмехнулась.
— Ты сбежишь. Но ты все делаешь неправильно, пытаясь привлечь детей на свою сторону. Это безнадежно. Ты сможешь выбраться только одна.
Ее мать ожила, встала, опрокинув на пол поднос с чашкой супа, и схватила Агнес за руку.
— Обещай мне, что убежишь. Обещай.
— Мама, — она посмотрела на больную руку, сжимавшую предплечье девушки. Там, где она безжалостно царапала кожу, виднелись язвы и глубокие инфицированные порезы. Даже ее губы были изодраны в клочья собственными зубами. Ее мать разрушала себя, кусочек за кусочком.
— Не пытайся забрать детей. Они не твои. Они даже не мои. Они — создания церкви.
Агнес вырвала руку и бросилась бежать.
Но слова были произнесены.
Нельзя было забрать их обратно.
Дрожа, она сказала себе, что ее мать ничего не знает, что она просто незнакомка, подслушивающая их жизнь с другой стороны стены спальни.
Только это была неправда. И Агнес это знала.
К тому времени, когда ее мать-чужачка поняла обычаи Ред-Крика, было уже слишком поздно. Ловушка захлопнулась в тот день, когда родилась Агнес. Ее мать, возможно, и хотела сбежать, но ее дети, с промытыми мозгами, были тяжелыми кандалами. Они погрузили ее в бурлящие воды, и она утонула.
Она все еще тонула.
Она велела Агнес бежать. Но если она не сможет забрать детей, то какой в этом смысл?
Она вспомнила Иезекииля в детстве, когда он смотрел на нее, когда она наклонилась, чтобы поднять его из кроватки. Мелькнуло воспоминание о близнецах, растворившись в хихиканье над собственной шуткой. Мелькнуло воспоминание, как Сэм мчится через луг, выпятив грудь и запрокинув голову от восторга.
«Поколения детей воспитывались в суровой, неумолимой системе…»
Она должна была вытащить детей. Но с детьми она ничего не могла поделать. Она была вывернута наизнанку и перевёрнута вверх тормашками.
— Бог ведь не хочет, чтобы я бежала одна? — прошептала она.
Она снова подумала о Саре Шайнер, своей прабабушке, единственной женщине, которой удалось спастись. Что, если она оставила сына, потому что у нее не было выбора?
Прислонившись спиной к двери, Агнес соскользнула на пол.
Она слышала, как Бет отчитывает Мэри в соседней комнате.
— Пророк допустил ошибку с Мэттью Джеймсоном и Агнес, но теперь он исправил ее, понимаешь? В любом случае, я буду более симпатичной невестой…
— 17-
АГНЕС
Женщина, покойся в знании, что Бог предназначил тебе мужа.
ПРОРОК ДЖЕЙКОБ РОЛЛИНЗ