Эта старая цитата из Книги пророка Иеремии — каждый атом ее воспитания восстал против нее, выбросив богохульную мысль за борт.
— Люди, верите ли вы, что Вознесение близко?
В пространстве молитвы голос Пророка был подобен мерзлой земле среди зеленых садов — месту, где не могло расти ничего хорошего.
— Верите ли вы, что скоро мы узрим пришествие Господне?
Они кричали «да» и бормотали «аминь».
— Верите ли вы, что скоро мы спустимся в Подземный Храм?
Аминь!
— Лжецы, — прорычал Пророк, и верующие замолчали. — К счастью для вас, Бог в своей мудрости послал знамение, красного дьявола, чтобы укрепить вашу веру.
Взгляд Иезекииля встретился со взглядом сестры. Хотя она пояснила ему, что красный пекари был просто болен, глубоко в сознании, где обитали страхи, он верил в демонов, как его и воспитали.
От страха его дыхание участилось.
Могло ли пространство молитвы ей помочь?
В детстве ей и в голову не приходило использовать его так, как глаза и уши. Возможно, даже пытаться это сделать было кощунством, но она должна была быть готова к любому трюку, который задумал Пророк.
Агнес закрыла глаза.
Пространство молитвы вздымалось вокруг нее, словно защитный плащ. Она толкнула его своим разумом, выталкивая за естественные границы. Пот выступил из каждой поры ее тела, и она бессознательно стиснула зубы, расширяя его, растягивая…
Чудесным образом пространство молитвы подчинилось.
Оно протянуло свои щупальца за Пророком к фасаду церкви, и на пределе досягаемости она услышала это… нарастающий красный стон.
Знание упало на неё, как каменная скрижаль: сегодня, сейчас произойдет нечто ужасное. И Агнес боялась, что будет бессильна остановить его, несмотря на пространство молитвы.
Бессильна, как и всегда.
— Иезекииль, — прошептала она. — Ты должен быть очень смелым. Хорошо?
Он покачнулся на скамье. Она поддержала его.
— Что с ним? — спросил Сэм.
У Агнес не было времени ответить. В следующее мгновение раздался громкий звук — настоящий грохот металла, который эхом отразился от стропил и заставил всех верующих подпрыгнуть. Вместе с детьми Агнес вытянула шею и увидела, как Пророк тащит к алтарю животное на железной цепи.
Изнутри пространства молитвы оно было похоже на собаку — мраморно-красную, зараженную и рычащую. По комнате пронесся вздох, и рука мистера Сейлза задрожала на органе. Инструмент зловеще застонал.
— Узрите демона!
Пророк сделал знак своему старшему сыну Тоби, чтобы тот перехватил цепь.
— О Боже, — пробормотала Бет.
— Ух ты, ух ты, — сказал Сэм, ерзая на стуле, слишком взволнованный, чтобы сидеть спокойно.
Только Иезекииль знал достаточно, чтобы бояться. Он уткнулся лицом в руку Агнес, и этот детский жест разжег ее гнев. Церковь была полна детей, но Пророк не заботился о них… он никогда не заботился о них. Животное зарычало, звук был низким и дрожал в горле зверя.
— Чужаки говорят, что эта собака больна, но не верьте им, — прокаркал Пророк. — Тысячи демонов вроде этого шагают сейчас по земле. Но вы не должны бояться, ибо не могут они навредить праведникам. Тоби?
Пространство молитвы снова замерцало, предупреждая Агнес, и девушка ни на секунду не засомневалась: сын пророка собирается выпустить это существо на свободу.
Она вскочила, не обращая внимания на обращенные к ней взгляды.
— Бет, помоги мне вывести детей.
— Что? — Бет выглядела шокированной. — Нет.
— Просто сделай это, — отрезала Агнес.
— Если ты уйдешь, все узнают, что ты бунтуешь. — Глаза Бет были широко раскрыты, руки вцепились в ткань платья.
Агнес схватила ее за руку, готовая силой заставить сестру встать.
Но было уже поздно. Тоби спустил животное с цепи и быстро отскочил назад. Оказавшись на свободе, собака с осторожностью оглядела зал.
Никто не произнес ни слова, пока животное ошеломленно шло по проходу; его мраморные когти стучали по твердой древесине. Его голова поворачивалась из стороны в сторону, оглядывая застывших зевак: Кингов, Хернов, Сейлсов, Джеймсонов. Мужчины, женщины и дети, одетые лишь в хлопок, который не защитит их, когда бешеный пес ощетинится своей хрустальной шерстью или оскалит алые зубы.
«Вставайте, — подумала она, глядя на них. — Вставайте и бегите. Вставайте и уходите!»
Верующие боялись собаку, но еще больше они боялись Пророка. Никто не смел пошевелиться. Их лидер стоял за кафедрой, наблюдая за ними голодным, лихорадочным взглядом.
Собака подходила ближе. Метр, еще один. Слишком близко, чтобы она и дети смогли убежать. Агнес почувствовала ее кислый запах — как запекшийся пот, как смерть от лихорадки. Она не могла оторвать глаз от ее блестящей шкуры цвета крови и болезни. И то, как она двигалась — рывками, механически…