Затем — хлоп — свет погас.
Агнес проснулась в голубой нейлоновой палатке. Она была совершенно новая, и в воздухе пахло пластиком.
Матильда, нахмурившись, склонилась над ней. Пространство молитвы прожгло ее изнутри, как лесной пожар.
Агнес попыталась сесть, но Матильда прижала ее к себе.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Л-лекарство Зика, — пробормотала она. — Мы должны… мы должны…
— Зик с Максом. Я только что проверила его, с ним все в порядке. Я больше беспокоюсь за тебя.
Матильда помогла ей проглотить несколько таблеток ибупрофена.
— Похоже на еврейское имя, — прохрипела Агнес.
Матильда усмехнулась. Затем она провела первый в жизни Агнес медосмотр.
В руках Матильды появились странные предметы: стетоскоп для прослушивания сердца и легких, манжета для измерения артериального давления, причудливый термометр. Резиновый молоток и пульсоксиметр, который был прикреплен к ее пальцу. Матильда измерила, нахмурилась, перепроверила, потом записала цифры в маленький блокнотик на проволочном переплете, бормоча результаты.
Агнес услышала смех Зика за палаткой и в панике дернулась.
— Матильда, как он будет есть? Как…
— Тихо. Мы почти закончили. — Матильда сделала последнюю пометку и посмотрела ей прямо в глаза. — Расскажи мне в точности, что там произошло. Ничего не упускай.
Агнес прикусила губу. Она никому не говорила о пространстве молитвы… даже Зику.
— Все в порядке, — успокоила Матильда. — Я никогда не стану тебя осуждать. Ты ведь это знаешь, правда?
Ей очень хотелось верить, что эти Чужаки всегда примут ее, что бы ни случилось. Разве Джаз не чувствовала себя вправе рассказать ей о своих бабочках? Разве Дэнни не признался в своих кошмарах? А Макс — разве он не всегда выражал свою любовь к Джаз, не боясь возмездия?
Агнес искренне верила, что этот мир Извне лучше и мягче, чем тот, который она оставила позади. Но все же она колебалась.
Матильда терпеливо ждала. Совершенная тишина растянулась между ними, как кусок темной ткани. Возможно, они были единственными людьми на земле.
Что-то шевельнулось в груди Агнес. Боже, какое облегчение было бы разделить свой внутренний мир с кем-то другим, избавиться от своей последней и самой тяжелой тайны. Во многих отношениях пространство молитвы было самым важным в ней.
— Я называю это пространством молитвы.
Матильда склонила голову набок.
— Что?
— Я кое-что слышу. Похоже, больше никто не может подобного. Это похоже на молитву, но глубже.
— Что это за звуки?
— Земля гудит. Звезды поют. Я слышу, как бьются сердца людей. Я думаю…
В глазах Агнес блеснули слезы, но разве она не поняла, что лучше всего всегда говорить чистую правду?
— Мне кажется, я открыла для себя собственную религию, — прошептала она. — Или вспомнила о ней. О чем-то. — Ее лицо горело. — Бог, которого я знаю, отличается от того, которого проповедовал Пророк.
Матильда кивнула.
— Расскажи мне об этом.
— Ты клянешься, что не решишь, будто я сошла с ума?
Взгляд Матильды был тверд.
— Я была там, помнишь? Я видела тебя с волками. Я видела… что-то. Мы все так думаем.
В сердце Агнес открылись шлюзы.
— Бог никогда не был тем человеком на небе, которого проповедовал Пророк. — Слова сами собой сорвались с ее губ. — И это определенно не он. Бог — это просто… взаимосвязь. Я слышу, как святость проходит через все. Слышим мы это или нет, но другой мир поет все время. Даже в окаменевших существах. Особенно в них, потому что Бог хочет, чтобы мы это заметили. Научились чему-то. — Она поморщилась, зная, как эгоистично это прозвучало. — Я думаю, что должна выяснить, что это такое. И передать сообщение. Как это делает пророк.
Своенравный ветер трепал палатку и вносил в их молчание жаркий запах пустыни. Агнес представила себе, как пророк насмехается над ее полусырой религией, над ее расплывчатой, неопределенной верой. Что, никаких законов? Никаких правил? Никакой угрозы?
На удивление легко она оттолкнула его образ.
— Я так горжусь тобой, — наконец сказала Матильда.
Агнес вздрогнула.
— Гордишься?
— Когда мы впервые встретились, тебе промыли мозги. Ты знаешь, что это значит?
Она кивнула, вспоминая интернет-статьи, которые читала о Ред-Крике.
— Чтобы оправиться от культового переживания, может потребоваться целая жизнь. Но ты создала для себя новую систему убеждений, и это замечательно. Это поможет тебе исцелиться. Но…