Агнешка стремительно поворачивается к Балчу, и он вынужден остановиться на узкой доске. Они впиваются друг в друга взглядами: Балч — с самодовольно-злорадной ухмылкой, Агнешка — закусив губу, чтобы сдержать гнев.
— Хотите сбросить меня в болото?
— У вас мои чемоданы. Мне их жалко.
— Необыкновенная забота о человеке!
— Пан Балч, вы меня все время провоцируете. Это отвратительно. Вы пользуетесь тем, что я здесь одна. А я так хотела. Потому что считаю, что и те, кто меня прислал, и вы, и я… что все мы вместе… — Агнешка уже не может справиться с растущим раздражением, но обрывает фразу, то ли заметив насмешливое выражение на лице Балча, то ли устыдившись собственных слов. — Поставьте чемоданы.
— И меня в болото? Так, что ли?
Балч делает вид, что испугался, и Агнешке в первый раз вдруг хочется рассмеяться. Она сдерживает себя, пытаясь сохранить надлежащую серьезность, и, не произнеся больше ни слова, продолжает свой путь по узкому мостику. Решено. Она не станет отвечать на придирки, не взглянет на него до самой деревни. Он ужасный. Грубый. Противный. Противный как-то по-своему, пришло ей в голову, не так, как бывают противны другие. Он опасен. Пожалуй, он настоящий враг. И очень плохо, что ей захотелось рассмеяться. Смех внутренне разоружает. Нужно быть начеку. Флокс, сиротинка, ты прав: это опасный, чужой человек.
ВСТРЕЧИ
Через несколько дней, словно далекое прошлое, Агнешка будет вспоминать, как она шла по деревне. И, вспоминая, еще раз увидит новые картины и новых незнакомых людей — хотя нет, в точности все повторить она уже не сможет, потому что каждый новый человек успеет по-своему запечатлеться в ее сознании.
И в первую очередь Тосек Варденга и Элька Зависляк.
Плотина сворачивает в сторону от озера, становится ниже и в конце концов переходит в истоптанную глинистую дорогу. Агнешка и Балч входят в изрезанный заболоченными ложбинами перелесок, отделяющий поселок от полей. Балч останавливается под развесистым, обросшим бородой мха тополем, покрытым нарывами наростов, паразитами, пучками грибов на бледных, чахлых ножках, обвитым высохшим хмелем. Тополь похож на дерево из страшной сказки. К нижней ветке привязан железный рельс и медный пестик от ступки.
— Вот болван Семен! Ну и болван! — вполголоса ворчит Балч. — Кажется, я ему приказал, а что толку? Тут же все и забыл.
Схватив пестик, он собирается ударить в гонг. Агнешка резко толкает ржавый рельс, и Балч промахивается.
— Вы уже второй раз поступаете мне наперекор. Буду считать до трех…
— Простите. Я помешала вам совершенно невольно… Но к чему все это? Зачем бить тревогу?
— Всех на сбор. Так я приказал. Мы так встречаем дорогих гостей.
— Не понимаю. Сбор? Но ведь это же деревня, а не лагерь.
— Поймете. У нас военный порядок — либо вообще никакого. Других порядков здесь никто не установит. Советую вам это запомнить.
— В таком случае можете бить во все колокола.
— В таком случае прошу вас не давать мне указаний. Пошли.
Но далеко уйти им не удалось. Где-то впереди слышится шум, громко галдят дети, лает собака. Неожиданное зрелище поражает Агнешку, словно удар грома, — вдруг обессилев, она застывает на месте. На сухом островке пылает костер, а рядом, в кругу детей и подростков, мечется на цепи ошалевший от страха пес. Он привязан к торчащей посреди островка обломанной осине. Дети размахивают горящими факелами. Их самозабвенные протяжные вопли заглушают вой и визг животного. То и дело какой-нибудь факел, описав огненную дугу, летит в несчастного пса. Мрачным, как языческий обряд, развлечением руководит рыжий прыщавый парень. Агнешка прижимает к себе Флокса. Она пытается превозмочь слабость в ногах, хочет броситься вперед, но чувствует на плече крепкую руку Балча, которая ее удерживает. Даже крикнуть она не в силах, слова застревают в горле. Но вот пришла помощь. На поляну с противоположной стороны влетает девочка с льняными косичками; она расталкивает малолетних мучителей, разгоняет их березовым веником и кричит срывающимся дискантом:
— Пошли прочь от Астры, вонючки! Кто вам позволил спускать ее с цепи!
— Варденга! Элька! — Балч произносит эти слова достаточно громко, чтобы его услышали. Эффект молниеносный: дети замирают, умолкают, настораживаются. И уже совсем тихо Балч добавляет: — Вон отсюда, раз-два.
В следующее мгновение на площадке остается одна только Элька. Она отвязывает рыжую суку, приглаживает ее взъерошенную шерсть, и обе исчезают в кустах, на которых краснеют последние осенние листочки.