— Дьявол, дьявол… — покачивая головой, бормочет Пащукова и, огорченная, обозленная, возвращается на свое место у стены. Может, соседки ничего и не заметили, ведь как только Балч призвал к танцам, зал сразу заполнился парами, выделывающими всевозможные коленца.
— Обидел ты меня, Зенон… — жалуется Пеля.
— Ты же воровала, русалочка.
— А Пшивлоцкая, думаешь, не станет?
— Возможно, но так, что никто не заметит.
Как раз в это время они оказываются рядом с буфетом и остекленевший Лёдин взгляд, скользнув поверх склоненных голов пьющих, на миг настигает их; тогда Пеля назло сопернице томно улыбается, будто замирая от счастья.
Агнешка все время наблюдает за Семеном. Странный он человек. Она видела, как он вроде бы невзначай одну за другой выплеснул все рюмки, что были на подносе, за перила. Шапку с деньгами он отнес Пшивлоцкой в буфет, потому что никто больше не появляется, и сразу вернулся на крыльцо. Временами он искоса поглядывает на Агнешку, но тут же отводит взгляд и все высматривает кого-то во дворе. Кого он ждет? Ах, ну конечно же, Павлинку. Как заботливо он качал почти-Гельку, отгоняя от нее мух за обедом… А вот и Павлинка. С Касей-плаксой, понятно, эта уж нипочем не отцепится от материнской юбки. Почему ж это Семен вдруг убегает, ведь Павлинка улыбается ему, подает знаки?
Семен сквозь толпу танцующих пробирается к оркестру и дергает за рукав Юзека Оконя, деловито пиликающего на контрабасе. Тот, не переставая играть, наклоняется к нему, слушает.
— Я встану вместо тебя, — говорит Семен, — а ты поди потанцуй с Павлинкой.
— Чего это ты?.. — удивляется Оконь.
— Мне хочется поиграть.
— Ну валяй, играй.
Он отдает Семену смычок и инструмент, хлопает его легонько по плечу и, обрадовавшись возможности немного передохнуть, весело ныряет в толпу.
Агнешке не удалось подозвать Павлинку к себе. Какой-то парень с искусно уложенной, лоснящейся шевелюрой вразвалочку направляется в их сторону.
— О-ох, ну и пижон! — изумляется Иза.
Деревенский щеголь зазывно поглядывает на Агнешку, и поэтому Стах, хоть он и против этой гулянки, торопливо тянет Агнешку танцевать. Толек же растерялся, и вот уже щеголь в синем двубортном костюме и ярко-желтых ботинках склоняется перед Изой в совершенно неотразимом поклоне, лихо прищелкнув каблуками.
— Моя фамилия Варденга, Эдмунд. Разрешите вас пригласить?
Толек подталкивает заколебавшуюся Изу. Одному стоять ему неловко, он начинает разглядывать девушек и наконец осмеливается пригласить хорошенькую тоненькую брюнетку, которая робко прячется за спиной старухи Лопеневой.
— Иди, Терезка, раз пан из города просит, — подбадривает девушку Лопенева.
— Благодарю вас, — говорит Толек.
— Хе? Что?
Девушка краснеет и еще больше смущается.
— Моя крестная плохо слышит, — шепчет она.
А вот возле них проплывают Иза с Эдмундом Варденгой — и вдруг Терезка, собравшись с духом, кричит:
— Гляди, Мундек! — обиженно упрекает она щеголя и, приостановившись, поправляет тесную туфлю на левой ноге.
Эдмунд многозначительно усмехается.
— И ты гляди, — злым шепотом бросает он через плечо, — мне отказываешь, а…
Терезка тащит партнера подальше от агрессивно настроенного Варденги и решается заговорить.
— Пусть ваша девушка лучше с Эдмундом не танцует, — предостерегает она Толека. — Он хулиган. Картежник. Видеть его не могу.
Балч, как только заметил, что Агнешка танцует со Стахом, без всяких объяснений бросает Пелю и с мрачным видом направляется к буфету. Пшивлоцкая, конечно, только этого и ждала, она моментально передвигается к краю прилавка.
— Дай выпить, Лёда.
— Не надо, Зенон. Поганая какая-то сегодня водка.
— А хорошей у тебя нет?
— Дома есть. Пойдем. Януарий меня подменит.
— Ты с ума сошла.
— Нет. Мне надо с тобой поговорить.
— Вот еще!
— Послушай. По всей деревне ходят слухи, что она…
— Да ты сама их распустила.
— Все защищаешь ее. А ты лучше погляди, погляди, как она танцует, как прижимается. Кто они такие, эти, которые с ней?
— А черт с ними. Потанцуем, Лёда.
Павлинка сначала отказывает Юзеку Оконю. Она стесняется, робеет — не для нее эти развлечения, не по возрасту.
— Эх, возраст… — дразнит ее Юзек. — Да ты все равно как морковка — здоровая, сладкая, так и хочется укусить.
— Да что ты… Вон у меня детей сколько… сам знаешь.
— Такую красотку никто не пропустит.
Да, умеет парень польстить, знает, с какой стороны подъехать. И вот уже Павлинка отправляет Касю на крыльцо к другим детям и просит Юзека подождать, пока сыграют что-нибудь поспокойнее. Музыканты наяривают без передышки, одна мелодия обрывается и тут же сменяется другой. Вот наконец заиграли что-то медленное, можно попробовать ходзоны[3]. Да только Юзек начинает вертеться и подпрыгивать: то отскочит на несколько шагов, откинется назад и Павлинку за собой тянет, то затейливо возле нее перебирает ногами, и она совсем перестала соображать, что ей делать. А тут Кася заскучала без матери и настойчиво пробирается к ней среди танцующих, сморщив мокрое от слез личико.