Она действовала машинально, ведь когда-то сколько раз помогала матери купать младших братьев. В два движения намылив волосы, она помассировала кожу, и, ухватив за нос, задрала лицо купальщика и моментально смыла пену.
- Всё, дружок! Теперь можно поплескаться в воде - она теплая, ласковая... ну-ка, покажи мне ноги!
Эрвин был столь худ, что его кожа казалась прозрачной и мягкой, как у маленьких детей. Намыливая, щекоча и ополаскивая этого мальчишку, Агнесс и сама не замечала, как счастливой улыбкой расцветают её губы, как оттаивает сердце, и только нежданно повисшие на ресницах слезы болезненно дали понять, что она начинает приходить в себя после страшной ночи взятия Крайца.
- Ты плачешь? - тут же разволновался отфыркивающийся от воды Эрвин. - Я тебя обидел?
- Что ты, - девушка ласково нажала на кончик мокрого носа, - ты мне подарил радость! Я вспомнила родной дом и тех, о ком боялась вспоминать!
Тогда она ещё не знала, насколько круто изменилась её жизнь в тот момент: Агнесс стало просто грустно.
- Фройляйн? - Эрвин мягко взял её за руку. - Вы не расчешите мне волосы?
- Да, конечно!
Она осторожно вычесала из мокрых локонов колтуны. Нахмурившись, удалила гнид, а потом заплела передние пряди и, перетянув тоненьким шнурком лоб, закрепила прическу.
- Так удобнее бегать: косички не будут лезть в глаза. Не могу понять: какой у тебя цвет волос?
- Белый, фройляйн! Как у отца. Нас из-за этого ещё называют Серебряными швабами, а вот мои братья все рыжие!
Агнесс с горечью кивнула головой: лучше бы и Эрвин оказался рыжим! А она-то думала, что его вихры просто выгорели на солнце.
- В следующий раз, когда нужно будет искупаться, сразу же присылай за мной. Я тебе помогу! А теперь укладывайся спать: час уже поздний!
Назад через двор крепости валящуюся с ног от усталости девушку сопровождал оруженосец графского дядюшки:
- Фройляйн! - сказал он напоследок. - Мессир Фриц благодарит вас за мессира Эрвина и надеется, что ваше будущее в семье фон Геттенбергов окажется счастливым!
Агнесс натянуто улыбнулась. Старый рыцарь, конечно же, хотел поддержать её, но.... что хорошего могло с ней произойти в этом доме?
Однако уже в следующую минуту девушка поняла, что была не права: кое-что для неё мог сделать и мессир Фриц. Сияющая тетка ждала её рядом с сундуком, на крышке которого были разложены: половина зажаренного цыпленка, кусок сыра, полкаравая хлеба, а также стоял кувшин с простоквашей
- Вот, - удивленно произнесла Луиза, обескураженно разводя руками, - принесли на ужин. Да ещё с поклоном... Раньше я и чёрствой лепешки выпросить не могла: кидали, как собаке! Этот пожилой рыцарь - родственник графа?
- Дядя!
От усталости девушке не хотелось есть, но всё равно она отдала должное столь вкусной снеди.
Наверное, никогда раньше Агнесс не испытывала такой неприязни к графине как на утро следующего дня. Посматривая на брюзгливое лицо дамы, с трепетом взирающей на свое чрево, девушка не могла понять: как можно быть такой равнодушной к мальчику, врученному самим Богом, коль именно она стала его мачехой? Эрвин нуждался в ласковой заботе матери, а его сунули старому воину, который только и умел, что шуметь да драться.
Сразу же встав на сторону сироты, девушка не догадывалась, что Эрвин был отнюдь не ангелом и подпускал к себе только тех, кого выбирал сам.
А ведь старый Фриц рассказывал ей о ночном горшке, который вредный мальчишка опрокинул на колени мачехи. Он только не уточнил, что произошло это в день свадьбы, когда Берта была в наряде новобрачной, стоившем целое состояние, и после этого невеста вынуждена была встать под венец в кое-как замытом и вонючем платье, потому что не было времени его сменить.
И конечно, Агнесс не подозревала, что весь замок не меньше сатаны боялся юнца с синими глазами херувима, потому что в изобретательности различного рода пакостей ему не было равных. Только старый Фриц, долгие годы возглавляющий войска ещё деда сорванца и от крика которого уходили в пятки души самых храбрых воинов, мог хоть как-то удерживать этого негодника в повиновении.
Несколько лет назад, следуя традициям того времени, Эрвина поочередно пытались отправить на воспитание и к родственникам, и в различные монастыри. Увы! Спустя максимум пару недель мальчишка вновь оказывался дома, потому что никто не хотел враждовать с могущественным графом из-за смерти его невыносимого отпрыска. А придушить этого дьяволенка становилось единственным желанием любого, кто хоть раз имел с ним дело. Видимо князь тьмы при легендарной сделке передал предку фон Геттенбергов кроме серебристых локонов ещё и переходящую все разумные пределы зловредность.
Сама дама Берта категорически приказала, чтобы младшего пасынка не пускали и на порог её покоев. Солидарна была с ней и Генриетта, которой юный деверь как-то в шитье подложил изрядный кусок дерьма. Старший брат тогда попытался надавать Эрвину тумаков, но тот настолько ловко вывернулся, что Зигфрид, догоняя постреленка, зацепился за подставленную ногу и серьезно повредил себе колено.
Сам же граф относился к этому вселенскому бедствию с несокрушимым спокойствием. Правда, иногда выходки сына переходили все границы, и он все-таки хватался за розги, но об этом мало кто знал. Старый Фриц предпочитал помалкивать, когда ему намекали на это обстоятельство.
Но об этом Агнесс с гневом на бессовестных клеветников, оговаривающих беззащитного сироту и доброго мальчика, не захотела даже слушать.
Как-то вечером, вернувшись в свою каморку, девушка застала роющегося в сундуке Эрвина.
- Что случилось? - удивилась она.
Мальчишка сегодня выглядел чистеньким и аккуратным. Он пристроился на крышке сундука и взял в руки Библию.
- Фройляйн Луиза сказала, что вы умеете читать?
Агнесс прикусила губу: она сто раз говорила тетке, чтобы та помалкивала об этом обстоятельстве. Неизвестно какие бы ещё идеи одолели даму Берту, узнай графиня о её умении.
- Да, - осторожно призналась она, - но только не хочу, чтобы об этом знали!
- Хорошо, - небрежно пожал плечами сорванец, - а не могли бы вы меня обучить латыни?
Девушка удивленно вздернула брови.
- Ты хочешь посвятить себя церкви? - недоверчиво спросила она.
- Вот ещё! - презрительно фыркнул Эрвин. - Терпеть не могу попов! В своих унылых рясах они похожи на воронов!
- Не надо богохульствовать, тем более что ты не прав! Если люди во имя Бога отрекаются от мира, то стоит уважать их тяжелый удел! Рыцари иногда тоже напоминают выходцев из ада... - она прикусила губу и тут же перевела разговор на другую тему. - Если ты хочешь освоить грамоту, то нужно обратиться к местному священнику. Какой из меня учитель?
Юнец странно улыбнулся.
- Фройляйн, - уверил он её, - лучшего учителя для меня просто не может быть!
Если бы он был лет на пять старше, возможно, девушка насторожилась, но худенький и хрупкий Эрвин вызывал в ней острое чувство жалости.
- Хорошо, но только, чтобы об этом никто не знал.
- Не обсуждается! - покладисто согласился мальчишка, и Агнесс, раскрыв Библию, начала обучать его латыни так же, как её саму когда-то обучала мать.
Теперь они просиживали вместе вечера напролет, и слухи, что Эрвин проводит много времени в комнате пленницы, поползли по замку, достигнув, в конце концов, и покоев графини.
Агнесс очень не любила даму Берту, считая графиню зловредной гусыней, но вряд ли эта характеристика соответствовало истине.
Капризная избалованная личина была лишь маской, за которой скрывалась достаточно умная и проницательная женщина, которая ещё при дворе своего дяди - герцога Каринтийского поднаторела в каверзах и интригах. Юная полонянка с её нескрываемым отчаянием и ненавистью к графскому семейству ничего кроме презрения у графини не вызывала.