Рене обводит печальным взором свой некогда могущественный Анжер, пришедший в упадок от времени и запущенности, и только теперь Агнесса замечает, как постарел за последний год ее хозяин: война в Неаполе и позор поражения не прошли для него даром. Краем глаза она видит, что Жак Кер смотрит на нее, и тут он вырастает прямо перед ней.
– Миледи Агнесса, – приветствует он ее с легким поклоном, – для меня большое удовольствие видеть ваш нежный образ снова. – Агнесса улыбается. Она привыкла к лести и обычно игнорирует ее – но его комплименты всегда искренни. – Я хотел бы, чтобы вы знали, что мне было очень приятно составлять для вас гардероб по просьбе королевы. Я надеюсь, что наши пути еще когда-нибудь пересекутся – может быть, в Лотарингии, – добавляет он с любезной улыбкой. Еще один легкий поклон – и он уходит быстрее, чем она успевает произнести хоть слово в ответ.
Ни король, ни друг Рене Пьер де Бризе, еще один доверенный протеже королевы Иоланды, не могут приехать на похороны.
– Но, – говорит Изабелла Агнессе, – оба прислали мне теплые сердечные письма с соболезнованиями, а король особенно настаивал, чтобы мы украсили церковь цветами. И прислал цветы.
Агнесса читает надпись на венке: «Моей обожаемой bonne mère[1], с глубоким почтением, восхищением и благодарностью – от зятя Карла». Она знает историю о том, как Карл де Понтье – как звался тогда король, приехал жить в семью старой королевы, и как этот неловкий, дикий мальчик учился доверять свой bonne mère, и как она стала ему матерью. Для Агнессы было шоком узнать, что его родная мать объявила собственного сына незаконнорожденным и хотела по договору 1420 года передать французскую корону английскому королю, что немало способствовало поражению французской армии при Азенкуре. Но у королевы Иоланды везде были свои шпионы, и она рассказывала Агнессе: «Она ведь солгала относительно его происхождения, ты представляешь? Я всегда знала в глубине души, что он – последний сын короля, а потом эту правду все-таки раскопали для меня мои агенты. Королева Изабелла сделала свое фальшивое заявление только для того, чтобы привести к власти герцога Бургундии в обмен на его защиту и поддержку. Ее жизнь была просто жалкой».
Агнесса часто вспоминает интересные беседы с королевой-матерью и особенно утверждение последней, что очень полезно и важно для честной молодой девушки иметь высокого покровителя.
– Знание – сила, моя дорогая, никогда не забывай об этом, и за спиной даже самого сильного и могущественного мужчины всегда стоит мудрая и проницательная женщина.
После службы в церкви и торжественных проводов гроба к кладбищу Сент-Морис в Анжере жизненный путь королевы Иоланды заканчивается в могиле неподалеку от ее мужа, ее обожаемого Людовика II Анжуйского, как она и просила в своем завещании. Двадцать пять лет эта могила с массивным надгробием ждала ее.
«Мы снова вместе», – вот что написал Рене на карточке, которую положил на надгробие вместе с единственной осенней лилией. Те беседы, которые вела Агнесса с королевой Иоландой в течение последнего года, не оставляют у нее сомнений относительно того, как сильно эти двое любили друг друга. Рене всем всегда говорил, что брал с них пример, еще с раннего юношества, учился у них тому, как сохранять и беречь страстную и неугасимую любовь в собственном браке. И ведь именно его мать выбрала для него его «несравненную Изабеллу из Лотарингии».
Глава 3
После панихиды по Иоланде члены семьи и близкие возвращаются в замок, чтобы пообщаться и провести некоторое время вместе. Война с Англией продолжается и набирает обороты, и члены семьи понимают, что их следующая встреча может состояться не скоро или не состояться вовсе.
Граф Жан де Дюнуа, обходительный и любезный, каким и описывала его королева Иоланда, присоединяется к Агнессе. Они садятся рядом в некотором отдалении от остальных, и он спрашивает ее о том, как получилось, что именно она провела последний год рядом с этой великой женщиной, которую он считал своей матерью.
– Да, мне самой до сих пор это удивительно и странно. Это честь, которую я никогда не забуду и всегда буду очень ценить.
– Не расскажете мне? Я так любопытен, простите.