Тем более что Аргамакова, казалось, протрезвела. Мокрый снег кончился, но воздух все еще был насыщен влагой. Мы бодро шагали по лужам, направляясь к набережной Москвы-реки; оказывается, квартира Аргамаковых находилась в престижном месте, неподалеку от гостиницы «Славянская». Было еще не поздно — чуть больше восьми, в сентябре как раз в это время темнеет, и я надеялась, что мы доберемся до ее дома без приключений. Виолетта, казалось, приходила в себя на глазах, походка ее становилась все более уверенной, а голос — все тише. Увы, надежды мои оказались тщетными. Когда мы уже подходили к гостинице «Украина», со стороны Украинского бульвара на проспект вдруг высыпала толпа цыганок. Очевидно, они как раз окончили трудовой день и возвращались домой со своего рабочего места на Киевском вокзале.
В мгновение ока нас окружила галдящая толпа женщин и чумазых ребятишек; с криками: «Постой, красавица, погадаю!» и «Позолоти ручку!» — они принялись хватать нас за рукава пальто.
Инстинктивным движением я крепко зажала свою сумочку под мышкой. Но больше всего меня волновала Виолетта — в том состоянии, в котором она находилась, она была доступной добычей. Я знала, что у нее в кошельке есть доллары, видела в пиццерии. Дама в сверхмодном пальто и бриллиантах — какая находка для настырных попрошаек!
Но тут вперед выступила пожилая цыганка, видно, главная среди них, — ее товарки попритихли и перестали за нас цепляться. Черты лица ее в резком свете уличных фонарей казались особенно заостренными, а подол длинной юбки был забрызган грязью.
— Дай я тебе, красавица, погадаю, всю правду расскажу. — Цыганка обращалась прямо к Виолетте, не обращая на меня внимания, она совершенно точно почувствовала, кто из нас слабое звено.
Виолетта еще не слишком хорошо соображала и только захихикала. Я дернула ее за рукав:
— Виолетта, пойдемте быстрее!
Но в ней взыграл дух противоречия, и она заартачилась:
— Я все равно собиралась идти к ясновидящей, так пусть она мне тут погадает, раз встретилась на дороге!
Дальше мы услышали стандартные призывы позолотить ручку. Виолетта уже собиралась открыть висевшую у нее через плечо сумочку, но я успела перехватить ее руку и сунула старухе смятую десятку, которую на всякий пожарный случай положила в карман пальто. Мне не жаль было ее денег, но вспомнит ли она назавтра, куда дела свои баксы?
Цыганка смерила меня презрительным взглядом и снова переключилась на Виолетту; мельком взглянув на ее ладонь, она речитативом завела обычную речь:
— Вижу, красавица, ждет тебя червонный король, и будет у тебя с ним взаимная любовь, но кто-то черный стоит на вашем пути… — Тут она исподтишка снова оглядела Виолетту с головы до ног и добавила: — Это твой муж, он из ревности причинит тебе много зла.
При этих словах Виолетта заметно вздрогнула, и обрадованная прорицательница, попавшая в точку, продолжала:
— Не скупись, красавица, позолоти еще ручку — я расскажу тебе, чем все закончится.
Виолетта не сделала даже попытки дотронуться до сумочки, вместо этого она расстегнула золотой браслет на левом запястье и протянула его цыганке; старая гадалка протянула уже за ним руку, но не успела его схватить — я оказалась быстрее и выхватила дорогую вещицу у нее из-под самого носа. Реакция у меня до сих пор превосходная — недаром в юности неплохо стреляла по тарелочкам.
Мне, естественно, было плевать на драгоценности Аргамаковой, но кто их знает, этих богатеньких буратино! Что ей взбредет в голову завтра, что она расскажет о сегодняшнем вечере своему мужу-«злодею» и как он посмотрит на то, что его жену ограбили при моем попустительстве? Нет, я не имела права рисковать. Я вцепилась в Виолетту и с силой потащила ее за собой назад, поближе к мостовой и к свету, одновременно показывая левой рукой куда-то в глубь проспекта и не слишком убедительно, на мой взгляд, приговаривая:
— Не приставайте к нам и убирайтесь, вон идут милиционеры!
По счастью, мимо действительно проходили молодые ребята в форме, похожей на форму муниципалов; кто они были на самом деле, я не имела ни малейшего понятия, но цыганки испугались и отступили в темень скверика; не отстала от нас только старуха в заляпанной юбке. Она оставила Виолетту, и теперь уже я стала объектом ее «благосклонного» внимания. Крепко и больно ухватив меня за руку, она зашипела:
— Думаешь, умнее всех? Думаешь, все знаешь? Я тебе и бесплатно предскажу судьбу: тебя ждет смерть, и скоро. И причинит ее тебе тот, кого любишь. Ты примешь смерть от любимого. И когда будешь мучиться, умирая, ты вспомнишь меня и пожалеешь, что пожадничала…