Она так увлеклась невеселыми мыслями, что не обратила внимания на мужчину, упорно следовавшего за нею почти от самого публичного дома. Пройдя через привокзальную площадь, она вступила в темный переулок, где не было жилых домов, и по обеим сторонам дороги высились каменные стены. Агнесса наконец услышала за спиной тяжелые шаги и, стремясь поскорее выйти на людный перрон, почти побежала по дороге.
Из мрака выступила вдруг огромная фигура, глаза которой, казалось, фосфоресцировали в ночи. Агнесса вскрикнула, метнулась в маячивший рядом арочный проем, кинулась вправо, влево — везде темнели холодные стены. Это был тупик. Агнесса прислонилась к камню и закрыла глаза; она еще надеялась, что ее не заметят, но, конечно, ее увидели и подошли вплотную…
Агнессу не покидало ощущение нереальности происходящего, будто все происходило не наяву, а в тягучем сне, и состояние было такое, словно хочешь и не можешь проснуться. Руки и ноги одеревенели, и, если бы Агнесса вздумала побежать, бег получился бы тоже как во сне: бессмысленное, бесполезное передвижение увязающих в песке ног.
— Испугалась, милашка? — спросил грубый голос. — Спокойно, только без крика! — Чья-то рука выдернула из рук Агнессы сумку.
Агнесса не запомнила лица грабителя; когда она очнулась, рядом уже никого не было. В первый миг она не расстроилась, она была даже рада, что все ограничилось только грабежом.
И все же она осталась без единого цента.
Агнесса села на скамейку перед зданием вокзала и стала смотреть на уходящие поезда.
Она подумала, что вокзал, любой вокзал — удивительное место, островок твердыни в вечном движении, перересток случайностей и судеб, место, где с особым болезненным чувством вспоминаешь свою жизнь, исчезающую в прошлом, как цепочка вагонов, и в то же время всегда ждешь чего-то нового; кажется, вот-вот из-за поворота вынырнет состав, несущий радость встречи с судьбой.
Вскоре Агнесса начала замерзать — ночи были еще холодны; тогда она вошла в здание и стала ждать там. Впрочем, ждать было нечего: купить билет она не могла, значит, уехать — тоже; однако заставить себя идти куда-то сейчас было Агнессе не под силу.
Близился рассвет. Уже открылись кассы, на платформе начал скапливаться народ. Было по-утреннему прохладно, пахло свежей листвой и еще чем-то неуловимо-приятным, южным. Агнесса вернулась на облюбованную скамейку и уже около получаса сидела там, размышляя, и, как ни странно, мысли ее были вовсе не о том, как выбраться из этого города.
Она вновь и вновь вспоминала свою жизнь, которая, как казалось ей самой, делилась на четыре периода, окрашенные каждый в особый цвет: первый — до выхода из пансиона, полный неясных мечтаний, второй — жизнь в сером особняке, на берегу океана; эта жизнь была залита изнутри и извне ослепительным светом — огромное пространство, напоенное солнцем, надеждой и верой в великое счастье, третий период — это бегство, прибытие на прииск и отъезд с него, и последний — ее теперешнее существование, самый длинный, самый тяжелый. На заре жизни, когда не видишь горизонта, утопающего в золотисто-розовом тумане, легко шагается и дышится в беззаботной череде дней, но потом, когда обнажаются серые бесплодные дали, где уже нет сияющих звезд, не всегда находишь силы продолжать путь. Душа Агнессы устала и не имела более сил вести ее вперед.
Женщина сидела и смотрела вниз на серые камни, на носки своих пыльных туфель. Она чувствовала сильный голод, но делать было нечего — приходилось терпеть. Этот город отнял у нее последние жалкие крохи и ничего не дал взамен.
К скамье, на которой сидела Агнесса, подошел молодой человек с чемоданом в руке.
— Разрешите присесть рядом с вами?
Агнесса, почти не глядя на него, равнодушно кивнула и вновь принялась думать. Она решила обратиться в полицию: все-таки нужно было как-то уехать.
Она повернулась к своему случайному соседу и спросила:
— Не знаете, где здесь полицейский участок?
— Нет, к сожалению. Я нездешний.
Агнесса замолчала. Потом встала, чтобы спросить еще у кого-нибудь, но молодой человек задержал ее.
— Что-нибудь случилось, мисс? Простите, может быть, я смогу чем-то помочь?
Он так внимательно и серьезно смотрел на нее, что Агнесса не нашлась, кроме как ответить просто:
— Меня ограбили, отобрали все деньги, а мне нужно сегодня уехать домой.
Ее сосед не удивился, только расспросил девушку поподробнее, а потом спросил:
— Где вы живете?
Агнесса сказала.
— Подождите минутку. Он скоро вернулся.
— Вам нужно непременно уехать сегодня?
— Да, меня очень ждут дома, я не могу задерживаться.
— Но ваш поезд уходит утром, сейчас, через несколько минут, а вечернего нет, — заметил он.
Агнесса растерянно молчала, и тогда молодой человек сказал:
— Вы можете, конечно, обратиться в полицию, но вам придется задержаться. Сразу вам вряд ли помогут. У вас есть знакомые в городе?
— Нет, никого.
— Много у вас украли?
Агнесса назвала сумму и поймала его удивленный взгляд.
— Уезжайте сейчас, — произнес он решительно. — Я одолжу вам денег.
Агнесса отстранилась.
— Нет, не надо!
— Почему? — удивился он.
— Вы меня не знаете.
— Ну и что? Я хочу вам помочь.
Она заметила, что, разговаривая с ней, он одновременно будто думает о чем-то другом. Казалось, он силился что-то вспомнить — и не мог.
Агнесса поднялась со скамьи.
— Нет, извините. Спасибо вам, но я как-нибудь сама найду выход, — ответила она и пошла по перрону. Она не сделала и десяти шагов, как случайный собеседник нагнал ее.
— Мисс, подождите! Остановитесь, пожалуйста! Агнесса остановилась.
— Простите, но… Я забыл фамилию… Ваше имя не Агнесса?
— Да… Агнесса Митчелл.
Смуглое лицо незнакомца покрылось румянцем.
— Мисс Митчелл, конечно! Значит, я не обознался. А вы не помните меня?
— Я вас не знаю…
Она пожалела, что ответила так, потому что увидела, как он огорчился, и еще — Агнесса разглядела вдруг в лице незнакомца тот особый внутренний свет, который давно перестала замечать и находить в лицах окружающих людей.
— Да, вы, наверное, не запомнили меня, ведь мы виделись всего один раз и так недолго… Это было несколько лет назад на конном заводе, где я в то время работал. Ну и вы… тоже оказались там. Меня зовут Орвил Лемб.
Теперь она ясно вспомнила дождливый вечер, когда состоялось давно позабытое знакомство с этим человеком.
— Ах да!.. Простите, у меня не очень хорошая память на лица, мистер Лемб. Но я помню, как говорила с вами.
Агнесса не знала, что еще добавить, и он тоже молчал, не осмеливаясь задавать ей вопросы.
Так они стояли друг перед другом, но через несколько мгновений раздался протяжный гудок, и Орвил встрепенулся.
— Ждите здесь! — приказал он Агнессе и через минуту явился с билетом. — Едем, мисс Митчелл.
Агнесса безропотно последовала за ним. Они добежали до вагона, Орвил помог ей войти, и Агнесса не успела моргнуть, как поезд тронулся, и город стал исчезать за окнами. Ей казалось, что она опять видит сон.
— Вот, — сказал Орвил, открывая дверь. — Ваше купе, мисс Митчелл. Мое — по соседству.
Агнесса увидела столик, обтянутый бархатом диван, шелковые занавески, зеркало на стене. Это был вагон первого класса, в каких ей не доводилось ездить.
— Отдохните, — сказал Орвил, усаживая девушку на диван. — Я потом к вам зайду, если позволите.
— Да, конечно. Спасибо вам.
Она была так растеряна от неожиданности, что даже не удивилась тому, что он едет с нею в одном вагоне и, очевидно, в одну и ту же сторону. Кажется, он не говорил, куда направляется, но Агнесса нашла их соседство вполне естественным: она едет в Хоултон, и Орвил Лемб, само собой разумеется, тоже. Много позднее она сообразила, что это все-таки довольно странно.