Это стихи Агнии Барто и вместе с тем — детские стихи. По настроению, по мироощущению, по наполненности бесчисленными маленькими открытиями, где в солнечном луче простой кусочек стекла чудесно оборачивается драгоценным камнем, и эта ошибка (стихотворение так и называется «Ошибка») ничуть не огорчает ребенка. Эмоциональная гамма стихов широка и подвижна: ведь и в действительной жизни ребенок легко и непосредственно переходит от беспечной радости к задумчивости, от задумчивости к грусти, а тоскливое, даже порой безысходное настроение вдруг сменяется ликованием.
Превосходно в своем безыскусственном лиризме стихотворение «Мама», написанное от имени финской девятилетней девочки Сивры Густавссон:
Взрослый поэт сумел с предельной выразительностью передать чувства «невеликого поэта» — любовь к матери, безоглядное доверие к материнской защите и верности.
Мир сегодняшнего ребенка, даже в капиталистических странах, выходит, как правило, далеко за пределы его семейного, домашнего круга. Тринадцатилетняя финка Тиина Линдстрем написала стихотворение «Голубь». Барто приводит из него часть подстрочного перевода: «...Белые голуби поймали черную железную птицу, которая подстрекает людей к войне. Молодец, белая птица!..» В переложении Барто этот образ получил такое развитие:
Взрослый поэт как бы усилил тревогу ребенка. В стихотворении Барто черная птица выглядит более зловещей и опасной, чем в стихотворении Тиины. И в отличие от финского оригинала, у Барто она еще не поймана, окончательно не побеждена. Впрочем, упрямый детский оптимизм стихов Тиины этим не отменяется. Победа над черной птицей просто сдвигается во времени, она не в прошлом, а в будущем. Стихи выражают надежду на то, что силы мира непременно победят. Но победят только в том случае, если этого захотят люди. К ним обращены заключительные строки стихотворения: «Не убивайте друг друга... Остановитесь!»
«Переводы с детского» — не обычный стихотворный сборник. Своеобразие жанра книги — в органичности сочетания стихов и прозаических отступлений автора. Сложная внутренняя структура книги предопределена основной задачей: говорить с советскими детьми о жизни, как ее видят и представляют их сверстники за рубежом. Естественно, что автор книги активно включается в этот разговор, рассказывая о своих зарубежных встречах с детьми, о том, почему в книжке появилось то или иное стихотворение. Барто отмечает, что дети в разных странах имеют свои характерные особенности. Финские — стеснительны, молчаливы. Болгарские «прекрасно умеют слышать... музыку стиха». А «...у венгерских детей богатое воображение. Конечно, оно свойственно детям всех стран, но показалось мне очень ощутимым в стихах и сказках, сложенных маленькими венграми».
Стихотворению «В саду Тюильри» предшествует рассказ о детской библиотеке в парижском пригороде Кламар, где юные читатели издают собственный журнал и провели анкету «Что мы думаем о двухтысячном годе?» Для участников анкеты этот вопрос отнюдь не теоретический: ведь в двухтысячном году им едва минет тридцать лет. Стихотворение «В саду Тюильри» как раз и передает мысли ребят, высказанные на страницах детского библиотечного журнала. Только в стихах эти мысли стали живой беседой мальчиков и девочек в саду Тюильри.
Судя по стихотворению, самой ощутимой оказалась тревога парижских детей за судьбы родной Франции. Ведь ребята немало слышат о нескончаемой гонке вооружений. Из книг, от старших они знают, как фашисты в свое время бомбили Париж. И отнюдь не фантастической, а вполне реальной представляется им опасность, что двухтысячный год «начнет раздавать» скопившиеся горы бомб. Однако желание мира так сильно, что ребята готовы остановить само время, лишь бы предотвратить военную катастрофу.