Рассматривать картинки было гораздо интереснее! Пусть она не могла прочесть надписей, но некоторые из них и последующие схемы были ей понятны. Например, в прошлый раз Лита нашла изображение кровеносной системы. Опытным путем она давно уже научилась некоторым манипуляциям с книгой: картинку можно было приблизить, сделать объемной, повертеть, как будто это что-то существенное в руках. Некоторые картинки оживали, демонстрируя процесс - именно так Лита изучила кровеносную систему человека. Увеличивая мелкий рисунок, изображенный в области груди, Лита сделала новое открытие - картинка преобразовалась, как будто старое изображение просто передвинулось в уголок, а перед ней раскрылось новое. С удивлением девочка наблюдала, как сосуды ветвятся на совсем мелкие, и как по ним крошечные темные капли крови бегут, отпуская одни темные шарики и забирая другие, светлые, приносимые с дыханием, меняя свой цвет на яркий, алый.
Сегодня она рассматривала изображение странных существ. Они были очень разнообразны, но по какому-то признаку объединены книгой в одну группу. Они имели разную форму, вместо ног у них были иглы, щупальца или еще что-то. Лита подумала было, что это растения, но демонстрация показывала слишком большую их подвижность. А внутри существа были совсем уж странно устроены, ничего похожего на кости, или иные органы. Полная загадка!
Повздыхав тяжело над нерешенной задачей, девочка отвлеклась от попыток чтения и взялась, подглядывая в книгу, переписывать знаки на бересту. Когда-нибудь она разберется, осилит. Обязательно! И тогда все тайны мира откроются перед ней!
Крики усилились, приблизились, смешались с бабьим воем, детским визгом. В деревне воцарялась паника - пришли чужаки. Лита закрыла книгу, нажав на камни, все равно они уже потемнели, и прилипла к щели между досок, наблюдая за тем, что творилось на улице. Пришлыми были мужчины. Злобные, как коряши, они казались огромными, одетыми в странную одежду с металлическими бляшками, размахивающие длиннющими ножами. Они резали ими редких мужчин словно скот, хватали и куда-то тащили женщин, девушек. Шустрые ребятишки с визгом разбегались в укрытия, а мелкие, еще не разумные, выли стоя на месте. Вот соседский Ваня бросился на чужака, схватившего его мать, а тот сбросил его, словно котенка, в сторону. Ваня снова бросился, вцепился, а чужак уже не церемонясь, просто проткнул его ножом в живот. Краткий вскрик боли и руки мальчика разжались, а сам он безвольно свалился кулем на землю, прижимая ладони к кровавому животу. Мать его истошно завопила, не мереная сила проснулась в ней от такого ужаса, что вырвалась она из жесткого захвата, кинулась к лежащему сыну, голося. Чужак же просто стукнул её по затылку оглушая, обрывая надрывный плач, и поволок куда-то...
Лита вскрикнула вместе с Ваней, и тут же с силой зажала себе рот обоими ладонями, в страхе выдать себя. Вместе с Ваниной мамой, потекли из глаз слезы, деля лицо ровно на три части. Сердце истошно колотилось в груди, вырываясь на волю, понуждая бежать оттуда, в лес, в даль! Только разумом Лита понимала, что не спасется так. Пока не нашли - надо и дальше прятаться.
Понимая, что надеяться не на что, Лита зарылась в сено поглубже, затаилась, боясь дышать. Сжалась комочком, замерла, зажмурилась, зажала уши руками, чтоб не слышать воплей снаружи, и зажала зубами подол, лишь бы только звука не издать, не выдать себя. "Нет, нет, нет.. ", повторяла она про себя, как заклинание, иногда спохватываясь и прерывая свои раскачивания телом. А безумство за стеной продолжалось. Так близко!
В какой-то момент Лита услышала, что кто-то еще, всхлипывая, суетливо вскарабкался на сеновал и начал рыться в сене. Испугавшись, что ее найдут, Лита вжалась в стену, как будто могла превратиться в тень самой себя. Но сразу появился еще один персонаж, с тяжелым шагом, громким сиплым дыханием, с шумом и металлическим лязгом он лез следом. Раздались звуки борьбы, женские протестующие вскрики и мужская ругань. Чужак говорил непонятные слова, угрожающе, ядовито посмеиваясь. Раздался звонкий звук пощечины и пойманная девушка закричала, зарыдала уже в голос, утаскиваемая чужаком прочь. Разгром продолжался.