— Привет дорогая, — слышу усталый, но такой родной голос в трубке. Немного даже успокаиваюсь. Понимаю, что есть мужчина, который меня любит. Просто не удалось состыковать время. Работа.
— Я скучаю. Не отвлекаю сейчас? — еле слышно шепчу, подавляя грусть и печаль. Гуляю по пляжу, просто иду вдоль побережья, ступая босиком по раскаленному песку. В руках документ, который я хотела получить столько лет, а счастья от этого нет. Я не прыгаю от восторга и не готова сжимать и прижимать его всем сердцем. На торжество не осталась. На веселье моего настроя точно не хватит, достаточно официальной части.
— Я тоже. В номере еще. Что с голосом? — все-таки понимает мое настроение любимый. А я считаю про себя до пяти. Заставляю себя дышать ровно, прикусывая щеки с внутренней стороны. Мне всегда это помогало не расклеиться окончательно. Не стоит истерить и говорить своему парню, что расстраиваешься, что друг не пришел на выпускной. Кайл может по-своему растолковать мою обиду.
— Устала. Да еще и выпускной. Обидно, что все заканчивается, — вру я. Конечно, я не могу плакать по этому поводу. Я ждала этого дня всю жизнь и расстраиваться, что этот день настал — бред. Но Кайл, кажется, верит.
— Успокойся. Теперь у тебя начинается новая жизнь, — подбадривает тот, смеясь. На душе немного становится легче, по крайней мере на одну кошку точно.
— Ты готовишь для меня роль? — опять берусь за свое. Полтора года не напоминала, а тут язык сам повернулся.
— Ты опять!? Всему свое время. И в кого ты такая нетерпеливая? — взвинчивается Кайл с пол оборота.
— Я ждала четыре года диплом, а вообще этого момента всю осознанную жизнь, — завожусь в ответ, забывая первоочередную причину моего скверного настроения. И так погано, еще Спенс подливает масла в огонь.
— По твоим словам, можно подумать, что ты со мной только ради этого, — делает один единственный вывод с едким замечанием. Щеки вспыхнули моментально от такого оскорбления с его стороны.
Черт! Злюсь на себя. Не по телефону же и не сегодня ругаться. Прикусываю еще и губу, чтобы не наговорить снова глупостей.
— Прости. Я люблю тебя, — сглаживаю все углы разом одной фразой. Слова слетают с губ так легко и непринужденно, и я понимаю, что говорю их впервые. Сама. Задумываюсь, что, наверное, люблю, иначе бы не терпела столько времени лишь одного мужчину рядом, который только и кормит меня обещаниями.
— Хорошо, крошка, — голос Кайла становится ровным и спокойным. — Скоро увидимся и я точно потребую доказательство твоим словам.
— Ммм, звучит заманчиво, — подыгрываю, как могу, его настроению, а у самой нет настроя на ролевые игры.
— И что же ты сделаешь? — не может он угомониться и меня начинает даже раздражать такое поведение. Все мои мысли об Энтони и его предательстве. Да, я это охарактеризовала именно так. Сейчас вот не могу думать о сексе и его проявлениях. Почему друг со мной так поступил?
— Кайл, прекрати, — сухо отзываюсь, закатывая глаза. Я сажусь на скамейку, не в силах идти дальше. Смотрю назад, сколько миль я прошла вообще? Взгляд ловит влюбленных парочек, которые гуляют и непринужденно обнимаются, целуются и веселятся. А у меня — пустота.
Гоню от себя все мысли, вгоняющие меня в депрессию. "Кажется пора искать психолога", — шучу я про себя.
— Кайл, слушай, а если я надену это платье? — слышу женский голос прямо в трубку отчетливо и внятно, и мое сердце просто разбивается вдребезги, когда я понимаю: он сейчас в номере. Получается он не один или он в чужом номере? Мысли путаются. В трубке тишина, будто звук отключен. Я не понимаю, что и думать, просто жду реакции. Даю волю слезам, даже не думая, как все выглядит со стороны. Двойное предательство за два часа. Это слишком, даже для меня!
Глава 20. Всегда лишь ты
Эрика
— Тони, я скучала, — на выдохе заявляю ему прямо в лоб, при встрече. Это правда. Я действительно искренне это чувствую. Как вообще так получилось, что за два года я не могу вспомнить ни одной нормальной встречи. По сути — мы не виделись.
— Привет Эрика, — официально и по-деловому приветствует меня в ответ. Приглашает меня во внутрь своей квартиры, а у меня сердце прямо гудит и почти выпрыгивает изнутри. Никогда такого не испытывала. Даже на экзамене не так волновалась.
— Так официально. Я же не денег пришла просить, — решаю пошутить.
— Еще бы. Я бы очень удивился, — смеясь, как раньше, по-ребячески, отшучивается Тони, наливая в кружку воду с чайника, как только я переступаю порог и оказываюсь на кухне.
— Тебя уже можно поздравить? — ставит передо мной восхитительный чай с корицей. Мой любимый. Я обожаю этот аромат. В такие моменты я готова простить все. И этот запах напоминает о самом любимом празднике — новый год. — Диплом на месте? В кармане?
Тони садится рядом и смотрит на меня с таким восхищением и любовью. Честно признаться, даже Кайл порой смотрит иначе. В Тони есть то, чего нет в других парнях, окружающих меня. Он как невинная душа рядом. Я так рада видеть друга перед глазами. На яву. Вот такого домашнего, в футболке и трениках, в пушистых тапочках и с взъерошенной челкой на голове. Да я и сама заявилась в спортивном костюме и с конским хвостом, на лице из косметики — солнцезащитный крем. Вот таких домашних посиделок мне и не хватало для душевного спокойствия.
— Да. И ты не пришел на вручение, — с горечью поддеваю его, чтобы чувствовал вину передо мной. Тони всегда везде был рядом. Все выпускные, вечеринки, даже олимпиаду по литературе, на которую меня занесло каким-то ветром, Тони всегда держал меня за руку и говорил слова поддержки. И они работали. Он явно мой талисман. Пытаюсь все свести в шутку. Вроде получается. Эрика Эдисон не может долго быть в депрессии!
— Рика прости, дела, — вздыхает тот, и я почти верю, глядя на него исподлобья.
— Какие? — не унимаюсь я. — Ты тоже выпустился. И, между прочим, даже не позвал меня. Ты отдалился, совсем не звонишь. Я даже не знаю, как прошел твой выпускной! Записываю все твои косяки. Знай об этом.
Меня накрывает с головой. Тони долго меня избегает. Кайл полгода в другой стране, мы почти не созванивается из-за плотного графика и моего диплома. Я будто одна. Сложно осознавать, но к двадцати двум годам, у меня и подруги то нет близкой. Эту функцию гордо выполнял мальчик, который сидит сейчас передо мной с добрыми и милыми глазами.
— Ну ты и истеричка, — выдает друг, протирая лоб. Он просто опешил от моего заявления. Но я должна была высказать все и разобраться до вылета из страны.
— Ну и ладно, — делаю глоток обжигающего чая. — Ты прямо кипяток налил? Даже не развел водой, да? — ошпарив нёбо и губы, произношу я, почти со слезами на глазах, взмахивая руками.
— Забыл. Виноват, — ставит руки перед собой, будто защищаясь от нападения.
— Ты всегда так делал в детстве, — кричу и хохочу одновременно, как только боль притупляется. Да, мы действительно потеряли ту связь, которая была изначально. И мне не хватает того времени.
Вот так и сидим у него на кухне, как в старые добрые времена. Только кухня другая. Воспоминания вихрем всплывают в голове, одаряя мою душу теплом. Мой внутренний ребенок счастлив. Ну почти! Печально осознавать, но в этой квартире я впервые.
— А дальше? Ты имя мое забудешь? А потом и меня? — тихо произношу, дуя в свою кружку, пытаюсь охладить быстрее напиток. Горечь правды жжет глаза. Как вообще такое в голову пришло? Но если зародилось в голове сомнение, то точно не просто так.
— Я никогда тебя не забуду, Рика! — на полном серьезе, даже угрожающе и твердо проговорил Беккер.
— Ну ладно, — я даже ожила. Хорошо, что этой курицы Ханны не оказалось. Судя по женским шмоткам, она здесь тоже живет. Даже странно делить друга с девушкой. Но Энтони не может быть всегда рядом и только мой — мы взрослеем. У меня уже парень почти четыре года. Боже, некоторые женятся, после года отношений. Я знаю Кайла целую вечность. Но иногда, мне кажется, будто не знаю и вовсе.