— Я уже попросила прощение. Что еще? — пытаясь вырваться, кричу на него, морщась от невыносимой боли. Я смотрю вдаль, будто ищу помощи или решения всей этой ситуации, но понимаю, что дома мы одни и я должна придумать решение сама. Его взгляд улавливает мой, от чего холодок пробегает по спине.
— Что? За занавесками могут быть камеры? Давай, топи меня окончательно. Я все равно не смогу теперь спродюсировать ни один фильм. Мне закрыт доступ как к бюджетным, так и к дорогим картинам. Все это из-за твоего сраного характера и непонятного эгоизма. Я сто раз говорил — потерпи. А ты — неугомонная сука, которая думает только о себе. В любой ситуации. Всегда!
Его язык жестко врывается в мои губы, после последней фразы. Этот поцелуй такой мерзкий и противный, меня тошнит от запаха алкоголя. Кажется, что будто чужой человек сейчас лапает меня и оставляет слюни на моем лице. Но Спенс не сдается и притягивает меня еще ближе к себе, придавливая мою задницу к стенке дивана. Он сдавливает бедра, а я невольно ощущаю его эрекцию. Он возбужден — я раздавлена. Я не хочу, он не может так поступить. Но он уже поступает…
А дальше Кайл трясет меня за плечи, сжимая до хруста костей. Мне больно. Я пытаюсь вырваться, но эти попытки как пыль в воздухе. Такого зверя, в облике моего мужа, я вижу впервые.
В этой неравной хватке у меня почти нет шансов. Я кричу, пытаюсь успокоить его, но кажется только добавляю масла в огонь и снова прилетает пощечина, еще сильнее прошлой. У меня разбита губа. Я чувствую соленый вкус на языке, по губам стекает капелька крови.
В глазах застывают слезы. В голове один вопрос: почему? Неужели наша любовь такая слабая? Неужели все это было иллюзией?
Настал тот момент, когда кажется, что хуже уже не может быть. И вот, я скажу, что может.
Кайл одним нажатием на плечо бросает меня на диван перед собой и наваливается сверху своей тяжелой тушей, накрывая меня собой. Мне нечем дышать. Слезы больше не прячутся, а льются, вырвавшись наружу. Я пытаюсь сопротивляться, но все без толку. Колочу его со всей дури, но он будто ничего не чувствует в этот момент. Наши силы не равны. Спенс просто заткнул мой рот своей мощной ладонью. Со всей злостью разорвал домашнюю тунику и нижнее белье, оголяя тело. Я сопротивлялась, но эти попытки были пустым местом для него. Он вошел в меня одним рывком, не чувствуя преграды. Быстро, без прелюдий, без предупреждения. Я перестала сопротивляться, а мое сердце перестало биться. По крайней мере я перестала чувствовать эти удары. Ненавижу Кайла всей душой.
Смотрю наверх, на потолок, и жду пока все это закончится, пока он трахает мое тело. Я неподвижна. Мои мысли далеко. Я уже ничего не чувствую. Молю только, чтобы это побыстрее закончилось, и он слез с меня. Я даже перестала кричать и плакать. Словно не живая. Кажется, еще дышу, но не точно.
Я думаю о светлом, о хорошем, о детстве… я далеко от реальности. Я далеко от этой жизни и от этой комнаты. Я парю над облаками, словно ангел. И неважно, какая грязь сейчас меня покрывает…
Как только Кайл слез с меня, я соскребла себя и ушла в ванную. Молча. Ни проронив ни звука. Не похоже на меня. Я терла себя мочалками и гелем для душа, боясь пропустить хоть один участок кожи. Я извела всю бутылку этой пенной жидкости, и все казалось мало. Так и просидела под струей воды около часа. Точно не знаю. Время остановилось. Я даже не плакала. Слезы высохли или смешались с водой. Я сидела не шевелясь, прижав колени к груди и смотрела на слив, как вода быстро утекает в канализацию, унося с собой эту боль. Жаль, что я так не могу испариться и тоже исчезнуть, как вся эта жидкость под ногами.
Мое тело уже взвыло от такой позы и мне пришлось вылезти обратно. Не знаю, как я буду на него смотреть, но сидеть тут вечно тоже не вариант. Я еле вылезла и окуталась в шерстяной халат. Завязала так, что даже вздохнуть было с трудом и на носочках вернулась в гостиную. Тишина. Начала искать Кайла, но никого не было. Ушел. Только после осознания этого я медленно скатилась по стенке на холодный кафельный пол кухни, свернулась калачиком и дала волю своим чувствам. При нем не могла. Так бы и сидела, наверное, в халате, если обнаружила его на этом диване. А сейчас я одна. Я в безопасности.
Глава 31.1 Откровение
Энтони
Ханна уехала к родителям на уикенд. Я остался в квартире один. Трудно осознавать, но мне совершенно не хотелось встречаться сейчас ни с кем из ее многочисленной семьи, особенно после того, как я попросил руки их дочери. Не понимаю, зачем я это сделал. Рика вернулась и мои чувства тоже. Лучше бы она всегда жила в этой Японии. Без нее дышать легче. Нужно обдумать план и после свадьбы валить из города, из страны, от воспоминаний.
Нам тесно рядом, Рика. Как ты этого не понимаешь?
Приготовив себе омлет и заварив черный и ароматный кофе, сажусь завтракать в обед. Лег поздно, ночью снились кошмары с участием Эрики. Эта девчонка меня доведет. Я чувствую, что она несчастна, но она продолжает врать и изображать мнимое счастье на лице.
Ладно, это не моя забота, но ситуация гложет меня изнутри. Я не могу спокойно жить, наблюдая за происходящем.
Не успев приступить к своему завтраку, слышу звонок в дверь. Сегодня суббота, кого там черт побери, принесло. Надеюсь, не Ханна с семейством вернулась, решив, что если Беккер не едет к горе, то гора сама должна явиться. Представляю эти лица. «Любимый зять не захотел приезжать на выходные. Тогда мы поедим к нему!» У меня бурная фантазия! И надеюсь, она не воплотится в жизнь.
— Привет, — передо мной стоит девушка с опухшим и синим лицом, губы покрыты запекшейся кровью, из которых просачивается до сих пор алый цвет. Я вижу на запястье следы синяков от пальцев рук. В ней я даже не сразу узнаю Эрику. Она прячет руки, обнимая сама себя и смотрит напуганным взглядом жертвы.
— Что случилось? — перехватываю девушку, облокачивая на себя. Ее всю трясет, колотит. В глазах испуг. Тело дрожит, и я не понимаю, что делать и как помочь в этой ситуации.
— Я поругалась с Кайлом, — пытаясь пошутить, произносит Рика, но я понимаю, что каждое слово ей дается с трудом, от боли. Каждое пронесенное слово словно пытка, которую подруга терпит в данное мгновение.
— Это теперь так называется? Так теперь ругаются? — не понимаю ее шуток. Быстро оцениваю травмы и прихожу в ужас от картины, которую сейчас наблюдаю. Увижу сейчас Спенса наяву — разорву не думая.
Я впускаю Эдисон в квартиру. Мне больно от одного ее вида. Ри словно побитая собака, прибежавшая в добрые руки, которые согреют и вылечат. Я же хотел держаться от нее на расстоянии, но не могу сейчас иначе, не могу прогнать.
— Ну да, — пытается даже улыбнуться Ри, но как только губа разъезжается, я вижу, как она корчится от своей невыносимой боли. Запекшиеся рана трескается, показывая каплю новой крови.
— Я спрашиваю, что случилось? Почему у тебя такой вид, словно ты в боях участвовала?
— Все так плохо? — Рика садится на стул и смотрит в пол, будто пытаясь посчитать незамысловатый рисунок в виде квадратиков на полу.
— Зеркало принести? — делаю кофе моей гостье для бодрости, снова включая кофемашину.
— Нет. Не хочу себя видеть в таком виде. Хотя я и приняла душ. Правда, после сразу уснула. На полу, даже не высушив волосы феном, — зачем-то уточняет она, приглаживая выбившуюся прядь из «домашнего» пучка, и берет кружку в руки, сжимает ладонями, будто пытается согреться. Я вижу дрожь в ее руках, и списываю фразу про укладку на отторжение и непонимание своей ситуации. Эрика пытается всему найти оправдание, даже Кайлу.
— Дело не во внешности, а как ты дошла до такого вида. Неужели есть такой поступок, из-за которого твой «обожаемый» муж поднял на тебя руку? — я отодвигаю тарелку с омлетом. В горло не лезет. Пью кофе и пытаюсь переварить информацию.