Конечно, это были не очень достойные мысли для человека, который собирался послужить обществу и изменить мир к лучшему. Но, с другой стороны, как я принесу пользу людям, если меня посадят или убьют?
Кроме проблем, новый день принес и хорошие новости. Я заметил, что мое восприятие необычайно обострилось. Все органы чувств проснулись и ни с того ни с сего решили поработать на сто процентов вместо обычных пары-тройки. К сожалению, я по-прежнему не успевал осваивать в полной мере свои новые способности, но хорошо понимал, что они в нынешнем моем положении могут еще не раз пригодиться.
В один момент я неожиданно услышал то, что происходит на соседней улице, и разговоры сотен людей вихрем пронеслись в моем сознании. Порой я даже видел что-то сквозь стены: тени живущих там семей, туманные предметы интерьера их квартир. Но эти вспышки сверхвосприятия длились считаные мгновения, после чего новые способности пропадали, словно отходил какой-то важный провод у меня в голове…
Вот и сейчас до меня донесся шум проходящего за много километров поезда. Обоняние ощутило терпкий запах каких-то тропических цветов. Зрение позволило рассмотреть в небе летящий самолет, причем так детально, что я даже увидел смотрящих в иллюминаторы людей.
Другие мои органы чувств тоже не остались в стороне. Усилилось и осязание. Рецепторы улавливали каждое изменение вокруг меня, ощущали давление ветра на кожу и вибрацию стен, которую те передавали от самых недр земли.
В один не самый приятный момент я вдруг увидел под собой все этажи здания до самого подвала, словно все перегородки между ними пропали. От страха я даже попятился к стене и ухватился за подоконник. К счастью, этот неконтролируемый всплеск сверхспособностей закончился очень быстро. Мозг пытался как-то упорядочить сигналы от органов чувств, но оказывался бессилен, и все только что обретенные навыки бесследно пропадали.
Поскольку контролировать свои новые способности я был практически не в состоянии, вероятно, оставалось рассчитывать лишь на силы, присущие обычному человеку. Поэтому прежде, чем покинуть свое укрытие, я выбрался по лестнице с чердака на крышу и осмотрелся.
Весь город еще практически спал.
Несмотря на это, даже здесь, в тихом спальном районе, всего за пару минут наблюдения я заметил, как по улице проехало несколько патрульных машин. Быстро перебравшись на другой край крыши, с которого была видна городская объездная дорога, посмотрел и туда. Увиденное понравилось еще меньше: по дороге медленно двигалась длинная колонна военных машин для перевозки солдат. Возможно, просто намечались военные учения, потому что, несмотря на все свои подвиги, я всего лишь обокрал людей, а не начал войну. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Но нехорошие предчувствия не давали успокоиться.
Мне стало совсем не по себе. Захотелось сбежать из города как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Спустившись с чердака к лифту, а затем уже на нем на первый этаж, и выйдя во двор здания, я бегло осмотрелся.
Высокое ярко-синее небо, нежное утреннее солнце. Под ногами еще не хлюпала осенняя слякоть. Все вокруг было спокойно и мирно. Тот же, что и вчера, город. Те же улицы и дома. Только я сам казался себе лишним в этом нормальном мире.
Не было покоя и чувства безопасности. Каждый в толпе мог быть врагом. Но опаснее всех были родственники и случайные знакомые, ведь они могли узнать меня, а я их – нет.
Стараясь вести себя уверенно, я даже мог бы показаться со стороны спокойным. Но мелкие непроизвольные движения моего тела все чаще выдавали страх. В крепком и сильном с виду парне дрожал и прятался загнанный в угол зверь.
Меня лишили дома, который я лишь недавно вновь обрел. Лишили той уютной норки, в которой можно было спрятаться от любых жизненных перипетий и весьма жестоких друг к другу людей.
Оставшись совсем один против целого мира, я почувствовал себя преданным, как малыш, неожиданно узнавший, что Дед Мороз – это выдумка, а родители лгуны. Теперь за каждым углом чудилась опасность. Но чтобы выжить, нужно было преодолеть этот выжигающий душу страх.
Собрав всю волю в кулак, я твердым шагом направился из подворотни на улицу.
Мимо пробежали две девушки в спортивной одежде. Одна из них была настолько худой, что пробежки ей были вряд ли нужны, а вторая – настолько толстой, что ей они едва ли могли помочь.
Оценивая спортсменок, я чуть не проглядел идущий навстречу патруль. Не то дружинники, не то еще кто с красными повязками на рукавах, почувствовали на себе мой взгляд и заинтересовались мною.
Резко ретировавшись обратно в арку, из которой только что вышел, я бросился бежать.