Нетрудно видеть, что задолго до сближения науки и мистицизма у первых пифагорийцев сходная ситуация сложилась у шаманов (которые были первыми учеными, исследователями природы, знатоками флоры и фауны, предшественниками древних кузнецов), ибо эти протоученые были еще и первыми мистиками.
Вместе с тем, помимо утверждения о существовании среди старых и (все в большей степени) новых шаманов лиц с большей, чем у обычных людей, сбалансированностью левого (рационального, аналитического) и правого (интуитивного, синтетического) полушария мозга, можно также утверждать, что для старых и новых шаманов характерно наличие третьей функции, так как процесс интеграции не ограничивается сближением функции правого и левого полушария мозга. Можно считать, что с утратой рациональным полушарием мозга абсолютной монополии на психоневрологическую систему, происходит освобождение не только интуитивного полушария, но и всего того, что Роф Карбальо несколько десятилетий назад назвал «внутренним мозгом» и что непосредственно связано с эмоциональной сферой. И это еще не все. При рассмотрении проблемы объединения когнитивных сфер (рациональной и интуитивной) с эмоциональной сферой мы должны учитывать, что древние шаманы были людьми, установившими связь с самым архаичным слоем своей психики, которую иногда символизируют в виде духов животных и особенно змей - древних предков человечества. Этот символ связан с самой архаической, первобытной частью нашего сознания и по сей день является эмблемой медицины.
Если бы древние шаманы и их современные наследники не были наделены большим, чем обычные люди, эмоциональным здоровьем, они не обладали бы характерной для них способностью к исцелению. Кроме того, лишенные основы для направленной и свободной эмоциональной жизни, они не смогли бы стать мастерами своего дела. Задача современной терапии - понять эмоциональную жизнь и освободить способность человека к переживанию и выражению своих эмоций. Те, кто помогает другим людям в выполнении этой задачи, не могут делать все «по книге», не пережив на личном опыте напряженный процесс страданий, пробуждения и освобождения.
По мнению доктора Маклина, наш мозг выполняет три функции в том смысле, что мы обладаем корой головного мозга (специфически человеческой частью нервной системы), эмоциональными способностями (общими для нас и млекопитающих) и инстинктивными способностями (общими для нас и пресмыкающихся). С учетом этого утверждения можно сказать, что древние шаманы были первыми людьми, которые претворили на практике потенциальную всеобщность, к которой, осознанно или неосознанно, мы все стремимся.
Одна из самых примечательных особенностей истории цивилизации состоит в том, что цивилизация ополчилась на инстинкт. Фрейд, а впоследствии Тойнби, считали это противоборство непреодолимой трагедией. Кестлер вместе с Тойнби утверждал, что между нашей инстинктивной способностью (унаследованной от предков-пресмыкающихся) и более поздним результатом развития нервной системы, который составляет основу мышления и стремления к установлению контроля разума над жизнью, возник разрыв, приведший к утрате инстинктивных способностей здорового животного. Однако и древний, и новый шаманизм (рождение которого происходит на наших глазах) свидетельствуют о том, что этот разрыв имеет функциональный и обратимый характер. «Внутреннее животное» можно реинтегрировать в психику сознания, и тогда мы достигнем полного и реального развития трех указанных способностей. Даже соглашаясь с утверждением об утрате человеком инстинктивной способности здорового животного по причине господства разума и о наличии разрыва между сферами инстинкта и разума, мы не должны разделять пессимизм Кестлера, поскольку указанный разрыв вовсе не является непреложным биологическим фактом. Вполне достаточно воспринимать его как некий дисбаланс, поддерживаемый на протяжении всего развития общества и культуры. Действительно, реинтеграция сферы инстинкта в сферу сознательной психики косвенно входит в задачу, которую все более действенно решает современная психотерапия. Психотерапия началась с Фрейда, который, как и Кестлер, пессимистически относился к возможности интеграции инстинкта и цивилизации. [60] Вместе с тем, восстановление понимания (благодаря реинтеграции подавленной сферы) сочеталось с ориентацией на освобождение внутренних побуждений. В результате такого сближения возникло представление о врожденной невинности людей. Вильгельм Рейх и Д.Г. Лоуренс первыми выступили в поддержку этой точки зрения, которая получила широкое признание в гуманистической психологии.
Интерес к галлюциногенам, объединяющий шаманизм с современной культурой и новаторской психотерапией (несмотря на ортодоксальность и правительственный контроль), свидетельствуют о доверии к глубокой спонтанности психики со стороны лиц, стремящихся к галлюциногенному опыту, и тех, кто оказывает им поддержку. Независимо от утверждения, что врачи и другие специалисты изучали в основном дополнительные возможности использования этих веществ (для использования их мощного целебного потенциала было сделано совсем немного), историки получат возможность по достоинству оценить их вклад в дело разрушения патриархального социального эго за последние десятилетия. Мы не вправе недооценивать их влияние на первооткрывателей контркультуры, которая, в свою очередь, оказала решающее воздействие на формирование современных течений в нашей культуре. Кроме того, усилению интереса к терапевтической и духовной деятельности способствовали работы авторов, которые (подобно Олдосу Хаксли и Рам Дассу) несколько десятилетий тому назад содействовали переходу на другой уровень понимания здоровья на основе экспериментирования с психическими состояниями, вызванными фармакологическими средствами.
Не случайно представители новой культуры и новых направлений в терапии, как и древние шаманы, проявили интерес к галлюциногенам. Дело не ограничивается восстановлением глубинной спонтанности отчужденного инстинкта. По-моему, важным аспектом гуманистической, экзистенциальной психотерапии является то, что можно назвать верой в «саморегуляцию организма» (по терминологии гештальт-терапии).
Проблема пробуждения инстинктивного начала тесно связана с проблемой спонтанного исцеления и развития, для обозначения которого можно употребить древнеиндийский термин «кундалини». Я понимаю под кундалини не что иное, как пробуждение в человеке свойственных рептилиям способностей, которые по отношению к физическому существованию выполняют функцию инстинктивно-гомеостатического аппарата. Это своеобразный психический «орган» саморегуляции на тонких уровнях психики, или функция управления, благодаря которой человек продвигается по пути развития. Метод кундалини, характерный для шаманизма и тантризма, привлек к себе внимание в наше время, когда ряд психотических и физических опытов был истолкован как «случаи кундалини», и возникли специальные центры для их исследования. [§§§§]
В тантрических текстах кундалини - это энергия, которая располагается в виде спирали в основании туловища и может подняться по оси тела до макушки головы, приводя к полноте переживания божественного начала. Тем не менее, в связи с кундалини возникло множество мифов и домыслов. Не впадая в излишнюю вольность, можно утверждать, что активизация кундалини затрагивает различные уровни, каждый из которых тесно связан с шаманизмом: физический уровень (посредством праны и раскрытия чакр), эмоциональный уровень (экстаз), ментальный уровень (мистическая способность) и собственно духовный уровень, характеризуемый сакральностью и трансцендентностью.