— Ориентировку можно? — генерал вдруг почему-то забеспокоился
Полковник порылся в бардачке машины, вытащил смятую ориентировку, которые утром раздавали в здании ГУВД всем, протянул генералу. Посмотрев, генерал побледнел
— Кто заказчик? (инициатор розыска — прим автора)
— Не могу знать, товарищ генерал — четко, по-уставному ответил полковник Тихоненко, тоже на глазах бледнея
— В управление, быстро! — рыкнул на водителя генерал.
Г. Ростов-на-Дону
Здание управления внутренних дел
по г. Ростову и Ростовской области
12 февраля 1971 года
Гулко хлопнула дверь. Генерал-лейтенант Лизунов, начальник управления, занятый разговором со своим заместителем по административно-хозяйственной части удивленно поднял глаза. Зная крутой норов генерала, сотрудники открывали и закрывали дверь приемной неслышно — сейчас же звуки были такие, как будто в приемную ворвалось стадо слонов.
— Что за…
Настежь распахнулась в дверь, в кабинет не здороваясь и не спрашивая разрешения, вошел незнакомый мужчина лет шестидесяти, за ним виднелся начальник местного УИН Тихоненко. Вид у него был такой, как будто ему только что сообщили что в городском СИЗО распахнуты настежь двери и все подследственные, содержавшиеся там, вырвались в город. Замыкала процессию перепуганная секретарша.
— Извините, товарищ генерал, я их не смогла задержать…
— Полковник Тихоненко! — ледяным тоном произнес генерал, не обращая внимания на наглого незнакомца — потрудитесь объяснить, что происходит?
Незнакомец подошел к столу, без приглашения уселся, предъявил Лизунову красную книжечку с надписью КГБ СССР.
— Полковник Тихоненко, вы дар речи потеряли? Что с вами?
— Товарищ генерал-лейтенант… Это товарищ из Москвы… Из Главка
На Тихоненко страшно было смотреть, он то краснел, то бледнел.
— Это не повод, чтобы врываться ко мне в кабинет — генерал-лейтенант Лизунов сменил тон на более спокойный — нас не предупредили о вашем прибытии, товарищ Соболев… Да, Викентий Александрович, можете идти — обратился он к своему заму.
Генерал Соболев достал из кармана смятую ориентировку, бросил на стол.
— Кто заказчик этого розыска?
Тон наглый, даже вызывающий. Лизунов с трудом подавил гнев. Если бы кто-то так посмел с ним разговаривать из местных офицеров, бросать на стол бумажки — в управлении он бы уже не работал. Но тут дело другое — проверяющий, из Москвы. Лучше с ним не конфликтовать, в конце концов, помашет шашкой пару дней и уедет обратно в Москву.
— А в чем собственно дело, товарищ Соболев? — нейтрально-официальным тоном заявил Лизунов — обычная ориентировка. Двое зэков сбежали, ищем. "Кольцо" объявили вовремя, из города им уйти вряд ли удалось. Отлежатся в какой-нибудь норе пару дней, потом на улицу выйдут — тут мы их и возьмем. Пара дней, не больше.
Незнакомец, ни слова не говоря, протянул руку, поднял трубку "вертушки" (она же "кремлевка" связь для руководства — прим автора), набрал короткий номер, подождал несколько секунд
— Товарищ заместитель министра… Здравия желаю, Соболев… Нет, плохо… На наших фигурантов по Ростовской области объявлен розыск… Нет, похоже втемную… Даю…
Генерал Соболев протянул Лизунову трубку, тот взял ее. За двухминутный разговор лицо генерала Лизунова успело превратиться из багрового в белое, трубку на рычаг он опустил аккуратно, будто гранату с выдернутой чекой.
— Твою мать… — тихо, без выражения проговорил Лизунов
— Так кто был инициатором розыска?
— Стрельников… сволочь… Подставил гад… Вы же знаете, товарищ генерал — зачастил Лизунов — у нас есть секретное предписание. В случае, если у "соседей" (на милицейском сленге так называли сотрудников КГБ, были и другие клички. Сотрудники КГБ милиционеров называли "хомутами" — прим автора) срывается какой-то фигурант, мы объявляем его в розыск, втемную под легендированным предлогом (то есть основания розыска, зачастую ФИО фигуранта указываются вымышленные, чтобы не нарушался режим секретности — прим автора). Десятого мне позвонил Стрельников, начальник местного УКГБ, сказал, что у них сорвались два фигуранта по важной операции, сорвались шумно. На Энгельса стрельба была, машину повредили, но без крови. Он сказал — пока не возбуждаться (то есть не возбуждать уголовное дело по данному факту — прим автора), сами разберемся. Я и объявил в розыск, как сбежавших зэков. Я и не думал…