— Странно как, да? Вроде мы с тобой никогда баб не делили: у тебя свои, у меня свои. А тут… забавно вышло, — довольно улыбнулся Влад.
— Мы и сейчас с тобой никого делить не будем, — Вадим тона не понижал, но и не повышал, спокойно сказал и уверенно: — Тронешь ее — я тебе что-нибудь сломаю. Что-нибудь жизненно важное. Хребет, например. Или голову.
— Ты не посмеешь.
— Проверим?
— Хочешь расколоть нашу крепкую и многолетнюю дружбу? Мы ж как одна семья. Это будет очень непорядочно с твоей стороны, — картинно качнул головой и поцокал языком, — тебе не простят. Ни мои родители, ни твои. С какой стати ты решил вмешаться в мои отношения?
— Ладуля, мне глубоко похрен, как ты своих девок юзаешь, кого любишь, кого трахаешь, кому мозги выносишь, как живешь и чем дышишь, но за Реню я тебя убью. На куски порву, только тронь.
Рейман нервно засмеялся. У Светки от его резкого неприятного смеха прошла по позвоночнику колкая дрожь.
— Да что ты, я теперь ее в два раза сильнее любить буду. Потому что она моя, а ты ей никто. Молоденькая, смазливая, вся еще идеальная и внутри, и снаружи. Ни надлома, ни трещинки. Кожа, знаешь, у нее какая бархатистая?
— Мразина ты конченная, я тебя на куски разорву, если ты ее обидишь. — Шамрай вроде и в лице не переменился, и тоном не особо угрожал, но теперь от всей его фигуры шла ощутимая злость. И не скажешь сразу, в чем именно это выражалось, но будто воздух вокруг него вмиг наэлектризовался. Одно неверное движение — ударит.
— Ну вот, а я думал: ты мне друг. А тут такое предательство грядет. Сколько мы с тобой соли на двоих сожрали…
— Ладуля, у тебя какая соль? Живешь-то сладенько, к папкиной кормушке пристроенный.
— А ты не сладенько?
— Да и я не жалуюсь. Так что про соль ты сильно загнул. — Вадим вдруг посмотрел на Свету, будто только вспомнил, что она рядом стоит. Но ничего не сказал, снова вернулся взглядом к Рейману: — Чего ты злой такой? Все у тебя есть, родители стараются. Злой чего такой? Это мне злиться надо, я своим всегда не в кассу. А ты чё с катушек слетаешь?
— Ты, кстати, забыл одну важную деталь, — снова уверенно рассмеялся Влад. — Она меня любит. А ты ей — никто. Я ее трахаю: как хочу, где хочу и сколько хочу. А ты ей — никто!
Шамрай глубоко вздохнул, сдерживаясь нечеловеческими усилиями.
— Она прям так и сказала тебе? Что любит?
— Конечно. Каждую ночь говорит. — В темных глазах заплясало самодовольное веселье от произведенного эффекта.
— Угу, — покивал Вадим с усмешкой, — поэтому очень советую подыскать себе хорошего психотерапевта, а то заминоришь, когда Регина тебя вдруг неожиданно покинет. Ты даже не представляешь, как скоро это случится.
— Думаешь, покорил ее обаянием? Ее коротнуло. Я заметил.
— Смотрю, ты даже не волнуешься по этому поводу. Завидую твоей уверенности, я бы волновался.
— Это всего лишь эффект новизны. Неизбежная вспышка интереса, когда в компании появляется новый человек, но она угаснет.
— Прям новизны? Думаешь?
— Уверен.
— Угу, — улыбнулся Шамрай своим мыслям. — Ты тоже забыл кое-что важное. Я привык плыть против течения, а ты нет. Ты так не умеешь. Поэтому в случае бури, я выгребу, а ты, Ладуля, захлебнешься. Хорошо подумай, прежде чем устраивать шторм. И считай, что это наш первый и последний разговор. Я тебе все сказал, больше мне сказать нечего. Потом — без претензий. Тронешь ее — убью.
Развернулся, чтобы уйти, но его задержал оклик матери Влада.
— Вадим! Светочка! — радостно воскликнула женщина, приближаясь к дому.
— Здрасьте, Анна Игоревна, — поздоровался Вадим, Светка в унисон что-то невнятно промычала, жалея, что они не успели уехать до ее приезда.
— Здравствуй, дорогой, здравствуй. Как хорошо, что вы зашли, очень рада вас видеть.
— Мы уже уходим, я документы завез из «Ростеха». Отец передал.
— Нет, я вас не отпущу. Так давно не заходили. Пойдемте. Посидим, поговорим, чайку попьем.
— Не стоит беспокоиться.
— Анна Игоревна, как-нибудь в следующий раз, — поддержала Света брата, — мы поедем. Нам еще в одно место, потом домой. А у меня с утра завтра столько дел, вставать рано.
— Как жаль, — погрустнела женщина, поправила на шее пышный шелковый шарф и оставила попытки организовать дружеское чаепитие. — В другой раз, значит. Хорошо, что заехали.
— Мама, не переживай, мы успели немного посекретничать, — улыбнулся Влад.
— Да?
— Угу, Регину обсуждали. Завидует мне Вадька. Хорошая, говорит, у меня девочка.