— Осторожнее, ну что же ты, — удержал за талию.
Вадим стоял к ним вполоборота. Тот самый Вадим, которого она полгода назад потеряла. Курил на причале с Кирей и о чем-то беседовал, посмеиваясь. Потом они подошли, он повернулся к ним лицом, и время остановилось. Для Чарушиной. Пока смотрела, как меняются в его серых глазах эмоции: удивление, озадаченность, неверие, смятение. Она точно знала, что он чувствует, потому что пережила все секундой раньше, получила свой удар по нервам и уже пришла в себя. Теперь, когда все это и его захлестнуло, ее снова окатило горячей волной.
Что-то спрашивал Влад, но даже до нее слова не доходили, будто задерживаясь прозрачной, но плотной оболочкой. Захотелось вдруг крикнуть или схватить Вадима за руку, встряхнуть, чтобы пришел в себя и спрятал все то, что ощущает. И вот он охватил их последним взглядом, лицо его успокоилось, пришло понимание — в глазах появился холодный блеск.
— Как ты? — спрашивал Влад, вознамерившись обнять друга.
Но тот отступил, подняв руку и останавливая Реймана:
— Тихо, тихо, Владик, у меня плечо.
— Чего?
— Сто патронов отстрелял, неделю рука не поднимается.
— Варвар.
— На этот раз ни одно животное не пострадало, — усмехнулся, — стреляли по тарелочкам. И по мишеням.
— Как дела?
— Нормально дела. Только приехал, а уже чувствую себя как Алиса в Стране Чудес, — перевел взгляд на Регину. — Привет. Владик, познакомь меня со своей… девушкой.
Чарушина все это время стояла молча, не отводя от него глаз и будто не дыша.
Влад, спохватившись, представил их друг другу и миролюбиво подытожил:
— Я надеюсь, вы поладите. Мне бы очень этого хотелось. Вы же два самых дорогих мне человека. Несмотря на твой скверный характер, — смеясь, от души хлопнул друга по больному плечу.
— Ладуля, я же просил без тисканий, — скривился от боли Шамрай, и Регина невольно поморщилась.
— Блин, Вадик, прости, забыл.
— Мы поладим, не переживай.
— Это хорошо. А то меня подруги Регины не переваривают.
— Какое бедствие. Ты расстраиваешься из-за этого? Не расстраивайся. Это не самое плохое, что может с тобой случиться.
Влад растерялся на несколько секунд. Хмыкнул, улыбнулся, но так ничего и не сказал, отвлекшись на телефонный звонок.
— Да, мамуль, — отшагнул, чтобы поговорить с матерью в стороне, но вернулся и протянул Вадиму телефон: — Это тебя.
— Здрасьте, Анна Игоревна… Угу, приехал. Заеду, конечно. Собирался в самое ближайшее время. Ну, с Владиком договоримся… тогда тем более…
Регина слушала его короткие отрывистые фразы, иногда смешки и покрывалась холодным потом от осознания, насколько близко он общается с семьей Реймана. А она ничего не знала, за четыре месяца ни разу ничего не о нем слышала…
Договорив, Вадим вернул телефон, и Владислав отошел, чтобы закончить разговор с мамой.
— Может, проще сказать ему, что мы знакомы? — тихо спросил, подойдя ближе к Регине. — Хочешь, это сделаю я?
— Не надо. Ничего не говори. Так будет лучше, — уверенно решила. Еще от той ссоры не отошла, а тут уже новая наметилась. Рейман точно ей мозги свернет, если узнает об этом знакомстве.
— Как знаешь, — легко согласился Вадим.
— Мы же просто знакомы, у нас ничего не было. Ни к чему все это ворошить… — все же занервничала.
— Не переживай, Реня, я ничего не скажу Владику. Ничего и никогда. Он от меня не узнает.
— Спасибо, — опустила лицо, уловив, что на них смотрят.
Вадим оглянулся и переступил в сторону, прикрыв собой Регину от любопытных взглядов друзей.
— Не обольщайся, я это делаю не ради него, а ради себя.
— Пообщались, повстречались, разошлись. Мы даже не… не спали.
— А хотелось бы, да? — окинул ее всю быстрым жадным взглядом, неприлично близко шагнул и пригнулся к уху: — Кис-кис.
— Отойди от меня! Что ты делаешь? — в ее глазах заплескалась паника, предательская краска залила лицо.
— Кис-кис.
— Отойди!
— Я Тулу твою гребаную чуть верх дном не перевернул, когда ты пропала, а тут вот оно что… — перестал быть спокойным и все, что чувствовал, прорвалось в голосе.
— Вадим, — прошептала беспомощно. Может, и хотела бы успокоить, чтобы не злился, не переживал, но любые объяснения теперь неуместны. Видела, что злость его душит, а ее другое душило — отчаяние. Только сейчас оно в разы сильнее, чем полгода назад, когда потерялись.
Забыла, что сама может отшагнуть, и стояла на месте как вкопанная, а он не мог найти в себе силы, чтобы отступить.