— Это вряд ли получится. Во всяком случае, все попытки до этого закончились провалом. Последние несколько лет русские и китайцы действуют слажено и, я бы даже сказал, синхронно. У них образовался прочный тандем, чтобы противостоять нашей… э… исключительности. Боюсь, разрушить такое партнерство будет очень сложно, ведь их объединяет общность глубинных интересов. Это пока еще не полновесный союз, но оба государства уже осознали, что поодиночке они просто очень сильны, а вместе они глобальная доминирующая сила, даже большая, чем Америка в период нашего расцвета тридцать лет назад. Это значит, что их авторитета и влияния может хватить, чтобы на Генеральной Ассамблее ООН принять резолюцию, обязывающую нас разоружиться.
— Плевать мы хотели на их резолюцию! — резко бросила Лэйсон. — Они нам ничего не смогут сделать, пока у нас есть армия. Разве только санкции…
— Санкции сами по себе для нас не так страшны, — продолжал размышлять Кроуфорд. — Даже в полуразрушенном состоянии Америка — вполне самодостаточное государство. У нас на некоторое время хватит еды, энергии, других ресурсов. Тем более, что скоро наступит вулканическая зима и всем сразу станет не до санкций. Вы говорили, что у нас серьезный избыток продовольствия. Поверьте мне, через год это будет очень серьезный инструмент влияния. Я думаю, они затеяли эту игру не ради санкций. У них есть другая большая цель и этой цели они должны добиться в относительно короткий промежуток времени.
— И что это за большая цель? — вскинув брови, спросила президент.
— Думаю, они хотят полностью уничтожить Америку. Во всяком случае, в ее теперешнем виде.
— Ну что вы, Рэй! — нервно рассмеялась Лэйсон. — Нас нельзя уничтожить. Даже в нынешнем состоянии мы…
— Именно… — мягким голосом прервал ее Кроуфорд. — Даже в нынешнем состоянии мы представляем угрозу для новой доминирующей мировой силы, а что будет, когда мы восстановимся после катастроф? Ведь, несмотря на всю «мягкость» своих действий, Китай и Россия преследуют вполне конкретные цели. Им надо выстроить новый, по их мнению, боле справедливый миропорядок, чем тот, который пытались построить мы. Это сейчас мы не можем ответить китайцам на удары по Йеллоустону и Ла Палма, но они знают, что пройдет время и ответный удар Америки последует, и мы не будем сдерживать себя в вариантах. Удар будет жестоким и смертоносным и он, скорее всего, полностью уничтожит Китай. Для китайцев разрушение Америки это вопрос выживания их нации в будущем. Как бы вы поступили на их месте? Ждали нашего ответного удара или добили противника, когда он, стоя на коленях, истекает кровью? И не забывайте, «Лунный Свет» все еще делает свое дело. Противоядия от него пока не найдено и, скорее всего, не будет найдено вообще. Через двадцать лет китайцев будет не более трехсот тысяч. А триста тысяч гораздо легче уничтожить, чем миллиард. Нет, им надо действовать именно сейчас. И лучше действовать не одним, а подтянуть к себе мощного союзника, которым и является Россия, с ее модернизированной из-за нашего бездумного давления армией и ядерными силами.
В кабинете на несколько долгих секунд повисла напряженная тишина.
— Черт подери, Рэй, они не посмеют напасть, — осознав правоту вице-президента, проговорила Лэйсон. — Мы возвращаем на территорию США войска со всего мира, подтягиваем флот. Ядерное оружие, в конце концов… Мы уничтожим любого, кто посягнет на нашу независимость. Они ведь не самоубийцы!
— Вот именно, Кэрол, они не самоубийцы. И это меня беспокоит больше всего. Если бы Россия действовала одна, я бы мог поверить в то, что она надеется победить нас военными средствами. Но если русские планомерно двигаются в направлении открытой конфронтации вместе с Китаем, значит, у них есть аргумент, которому мы ничего не сможем противопоставить. Значит, они не просто надеются, они уверены в том, что победят, иначе бы Китай не ввязывался в конфликт.
— Бог мой! Все это слишком сложно. Что нам делать сейчас? — почти взмолилась президент.
— Ждать. — Кроуфорд задумчиво посмотрел на опустевший бокал. — Ждать и не делать резких движений в отношении тандема, чтобы их не спровоцировать. Ты правильно поступила, что не отдала приказ привести наши ядерные силы в пусковую готовность. Это показало, что мы не хотим конфликта. Возможно, они воспримут это как сигнал к тому, что мы готовы к переговорам и вступят с нами в контакт. В любом случае надо ждать их следующих шагов. Надо посмотреть, насколько жесткой и обязывающей будет резолюция Генеральной Ассамблеи. Я не уверен, что наши дипломаты в нынешней ситуации смогут на нее повлиять. Голосов европейцев здесь будет явно недостаточно, а весь остальной мир может проголосовать так, как захочет БРИКС. После резолюции не надо идти на открытую конфронтацию. Мы объявим, что понимаем озабоченность мирового сообщества, настроены на конструктивный диалог и нам надо время, чтобы изучить документ. За это время мы и выработаем следующие шаги. В любом случае, если мы не подчинимся резолюции им понадобиться еще одно голосование.