— Разве ты не обязана помогать страдающим? — тонкие губы Драко растянулись в ухмылке. Он прислонился спиной к стене и сверху-вниз посмотрел на шатенку. Раньше он не замечал, насколько она низкая. — Не видишь, Грейнджер, как мне плохо?
— В этом твоя вина.
— Дура.
— На большее ты не способен, — вздохнула Гермиона. — Пошли, приведем тебя в божеский вид.
— Я вообще-то пошутил.
— А я — нет.
Они добрались до ванной старост. К тому времени, как они дошли, Драко успел чуть протрезветь. Сложившаяся ситуация его порядком забавляла. Сама святая Гермиона Грейнджер не побрезговала помочь слизеринскому засранцу. Только она пришла бы ему на помощь. Она поможет всем, независимо от статуса и происхождения.
Драко поймал себя на мысли, что Грейнджер — единственный в школе человек, которому не плевать на него. Иронично, ведь он сам ненавидит ее.
Общими усилиями удалось снять мантию и вязаную жилетку с эмблемой змеиного факультета. Гермиона долго смотрела на жилетку, затем словно пробудилась от гипноза. Она встряхнула пышными, вьющимися волосами, после аккуратно сложила одежду на тумбочке.
— Если серьезно, Грейнджер, почему?
— Карма, я полагаю.
— В смысле? — спросил он, наклонившись над раковиной. Девушка включила оба крана, пока вода не стала прохладной. Ополоснув лицо, Драко запустил пальцы в светлые волосы и зачесал их назад, чтобы не лезли в глаза.
— Забей.
— Умеешь ты интриговать.
Он посмотрел на отражение в зеркале. «Бывало и хуже», — отметил он про себя.
От пристального взгляда Гермионы слизеринца мгновенно одолело необъяснимое волнение. Не выдержав он расстегнул две верхние пуговицы на белоснежной рубашке. Ровно до этой минуты девушка умела раздражать и вызывать желание запустить чем-нибудь в голову, только бы перестала на уроках читать заученный текст из учебников. Она походила на привидение — ходила, ела, училась, но не жила.
Но сейчас она сама на себя не была похожа.
Их взгляды пересеклись.
Щеки девушки покрылись румянцем и она поторопилась ретироваться, молча, не дожидаясь благодарности. Гордость помешает Малфою признать, что ему помогла грязнокровка.
— Стоять! — повторил он.
— Я не подчиняюсь твоим приказам, Малфой.
— У меня нет дара читать чужие мысли, но внутренний голос подсказывает мне, что ты лжешь, — блондин медленно приблизился к застывшей Гермионе.
От его голоса по спине девушки пробежал табун мурашек. Никто прежде не обращался к ней столь повелительным тоном. Она привыкла ставить себя выше друзей, среди них именно она была лидером. Гарри и Рон, если уж совсем честно, не отличались большим умом. Они профессиональные игроки в квиддич, но мозгом не любят пользоваться. А Рон так вовсе бесчувственный чурбан, не догадался, что Гермиона была влюблена в него долгие годы, пока не стало поздно. Шанс был упущен.
— Тебе не понять.
— Ты это говорила в иной ситуации. Чего же мне не понять, Грейнджер?
Он резко схватил ее за плечи и толкнул к стене.
На этот раз ей не сбежать от ответа.
— Говори.
Гермиона поджала губы, уткнувшись лбом о холодную, мраморную плитку. От жара внутри это не спасло.
Много лет она хранила страшную тайну, в которой даже себе было стыдно признаться, не то что друзьям или родителям. Ее по жизни тянуло не к тем: сначала к Рону, но взаимности добиться от него не смогла, потом угораздило влюбиться в Малфоя. Чем дальше, тем хуже, и она со страхом ожидала, на кого после слизеринца укажет сердце.
Судьба подсовывала отношения, заведомо не сулящих счастья.
Это не любовь, обычное влечение, желание получить внимание со стороны парня, быть в его теплых руках, таять от поцелуев. Любая девушка мечтает быть любимой и Гермиона не исключение.
Виктор был ее первым. На четвертом курсе, после Святочного бала, девушку расстроили друзья, особенно Рон, что не удивительно, поэтому она начала искать утешение и нашла его в лице студента Дурмстранга. Он был на четыре года старше Гермионы. В его объятиях девушка чувствовала себя маленькой, беззащитной девочкой. Ей с самого детства приходилось быть сильной, полагаться только на свои силы. Но всему есть предел.
— Это ты.
— Что я? Конкретнее.
— Господи, Малфой. Все парни такие недалекие? Скажи, что у тебя ничего не зашевелится в штанах при виде меня, и мы разойдемся разными путями, — прошептала она с закрытыми глазами. Неожиданно на талию по-хозяйски легла одна рука, а вторая убрала волосы с лица, открыв доступ к шее.
— Не уверен, моими действиями управляет алкоголь или это я сам…
Рука, что обнимала талию, скользнула ниже. Длинные пальцы забрались под юбку и погладили нежную, разгоряченную кожу. Стараясь не застонать, Гермиона до боли закусила губу. Стало нестерпимо жарко. Девушке казалось, сердце стучало так громко, что Малфой мог услышать. Все мысли, все проблемы и заботы разом покинули ее голову. Впервые за долгое время она могла ни о чем не думать, только наслаждаться моментом.
Над ухом раздалось порывистое дыхание.
Это было похоже на наваждение, сладкий сон. Драко без угрызения совести намерен воспользоваться девушкой, когда она так горела желанием. Желанием быть с ним.
Почему бы не помочь друг другу?
Он навалился на нее всем телом, вдавив в стену.
— Ты точно этого хочешь, Грейнджер?
— Я не передумаю.
— За маской приличной девочки скрывалась страстная львица, — проговорил Драко, в перерывах между влажными поцелуями, оставленными, как метки, на тонкой шее девушки.
То, что происходит в ванной старост, остается в ванной старост.
========== Часть 2 ==========
Они на дух друг друга не переносили, поэтому им так легко было делиться секретами, не переживая задеть чувства или потерять любимых. Их отношения держались на полном доверии и понимании. Это стало отправной точкой. В планы Драко не входило сближение с грязнокровкой, завоевание ее доверия. Никто не отдал приказа проводить уйму времени с девушкой, спать с ней, говорить по душам, но с каждой встречей он сильнее рвался увидеться с Гермионой, забивал на дежурства и уроки.