- Не забудьте о вашем докладе, мы будем ждать его с нетерпением, - бросает она вслед, когда Александр уже выходит из дверей.
Он даже не оборачивается.
Знает, что это неуважение только взбесит гарпию, но ему плевать.
До одури хочется сейчас только оказаться рядом с той, чьи волосы пахнут приходящей весной.
Глава 8
Нельзя сказать, что я была избалована роскошью. Как и сказать того, что я ее не видела. В поместье маршала Зейна у меня было все. Но дворец Хаята поражал любое воображение.
Я с удивлением смотрела во мглу царившей ночи, вдыхая аромат пустыни сквозь окно, в котором не было стекол. Горячий воздух открыто бродил по моей комнате.
Лазурно-золотое убранство царило во всем. Тут и там на меня смотрели античные статуи из резного стекла, а потом просторные лестницы, увитые плющом, провожали нас сквозь бесконечные пролеты.
Меня беспокоила только Дея.
Когда Александр буквально растворился в ночном небе, предварительно воспарив в него, я едва поверила своим глазам.
С минуту принимала решение о том, стоит ли попытаться сбежать.
Осталась я лишь потому, что они увели Дею. А я не собиралась бежать без нее.
Нас поместили в соседних через коридор комнатах, козле двустворчатых дверей которых стояли «послушники», как их назвала Виера, в голубых туниках, больше похожих на длинные обрезы ткани, которые на них накинули и закрепили на груди золотыми брошами.
Для похищенных пленниц, комнаты у нас были более чем богато обставлены. И почему-то даже это вызвало во мне легкую панику.
Осторожно ступая босыми ногами по настилу ворсистого ковра, я обводила пальцем кромки глиняных сосудов, выставленных на комодах и столах, трогала невесомую ткань занавесок на окнах и такую же, голубую, свисающую балдахином с кровати.
Ни дверей, ни стекол не было. Это было очень кстати, потому что горячий ветер Хаята гулял по комнате свободно, хоть немного разбавляя жару.
Заглянув за угол стены, я обнаружила ванную комнату с купальней, в которую вели мраморные, песочного цвета ступени.
Тело, просящее отдыха, едва ли не заломило, когда я осторожно коснулась теплой воды, в которой плавали бутоны незнакомых голубых цветов.
Воровато оглядевшись, я поняла, что одна здесь. Единственное, что смущало – стекла не было и на этом окне, откуда открывался вид на горячую пустыню Хаята с немногими горящими огоньками в окнах далеких построек.
Порывисто скинув с себя брюки и чуть помучавшись со шнуровкой на лифе, я взошла по ступеням и погрузила тело в благоухающую воду, застонав от удовольствия.
На дно ванны тут же погрузилась сотня песчинок, захваченных мной из путешествия по пустыне.
- Из твоего окна вид гораздо лучше, чем с моего.
Этот насмешливый голос заставляет меня заорать и обхватить грудь руками, глубже погрузившись в воду. Взгляд лихорадочно метается по комнате в поисках полотенца, а Александр, сидящий прямо на окне и привалившийся спиной к стене, наблюдает за мной с горящими глазами.
- Ты!.. Ты!.. Беспринципный!.. Наглый!.. Бессовестный!..
- Твой словарный запас куда богаче, чем я думал, - его глаза опасно блестят, а губы все так же растянуты в белозубой улыбке, - это может стать проблемой.
- Любишь, когда тебе кланяются и безропотно подчиняются? – хмурюсь я.
- В этом есть своя прелесть, - Александр кивает, отводя взгляд в небо и смотря на звезды. А я нахожу глазами полотенце, и едва ли не начинаю стонать от безысходности. Высокая стопка стоит на полке прямо возле него. И что-то подсказывает, что Александр не станет кидать мне его, чтобы я могла прикрыться.
- Типичная мысль нарцисса и деспота.
Он оборачивается, и улыбка пропадает с его лица. Но я ничуть не боюсь. Мне плевать. Я зла до кейновых чертей, потому что он посмел явился без спроса в мою комнату, словно я его покорная рабыня. Собственность, личное пространство которой он может нарушать, когда вздумается.
- Я уже говорил тебе держать язык за зубами…
- Да, не то вырвешь его, - безразлично отвечаю я, параллельно загребая на себя побольше голубых цветов. Сама мысль, что он все равно видит меня сквозь прозрачную гладь воды, вызывает слепое бешенство. – Чего тебе надо, Александр? Я уже сказала, что скорее сдохну, чем лягу с тобой в одну кровать. И скорее заколю тебя во сне, чем начну тебе подчиняться…
Всего секунда, одно движение… Я лишь успеваю моргнуть, а его фигура уже не сидит вальяжно на кромке окна. Его рука сталью смыкается на моих щеках, больно притягивая к своему лицу.