Я весьма удивился последним прочитанным словам, потому что не видел никакого второго конверта ранее, когда вскрывал письмо, но все же решил проверить еще раз. И действительно, внимательно присмотревшись, я заметил его торчащий корешок и тут же поспешил вскрыть его. Внутри находилось еще одно письмо, но уже не от Бэб. Я быстренько пробежался по нему постепенно расширяющимися глазами, и, вконец сбитый с толку, поспешил найти объяснение этому в письме Бэб.
«Не сердись, но я уже говорила, что такой умный парень, как ты, не может всю жизнь провести в Уэймуте, работая за гроши. Поэтому я договорилась с одним папиным знакомым, по удивительному стечению обстоятельств оказавшимся ректором Университетского колледжа Лондона, и они готовы принять тебя к себе уже этой осенью.
Я знаю, как сильно ты хочешь иметь возможность спасть людей, а у них лучшая программа обучения в сфере медицинских наук, так что из тебя там сделают настоящего специалиста. Я в этом уверена. И тебе больше не придется жертвовать собой, ради мамы и Венди. Твое обучение и проживание там уже оплачены, так что отказаться ты не имеешь права. Просто, сделай это ради меня, хорошо?».
Я не сразу понял, что плачу, пока не увидел размывающиеся из-за воды чернильные строчки. Я не мог поверить. В какой-то степени, я теперь был свободен. Впервые за много лет, я мог подумать о себе, и о том, чего хотел я сам. Я постоянно учил этому Бэб, и теперь у меня тоже была такая возможность. Я плакал, потому что и в правду, не только я хотел спасти Бэб Хетфилд, потому что в этот момент Бэб Хетфилд совершенно точно спасала меня.
Кое-как переведя дух, я принялся дочитывать ее письмо.
«Я бесконечно сильно тебя люблю, и прошу тебя никогда не отчаиваться. Мое сердце навеки принадлежит тебе, с самой первой нашей встречи. Оно перестанет биться, и умрет вместе с телом. Но останется душа, которая будет жива до тех пор, пока будут живы твои воспоминания обо мне.
Ненавижу прощаться, поэтому скажу тебе просто: «До встречи». Я буду с нетерпением ждать этой встречи в другом мире. Мы обязательно встретимся, но сначала ты проживешь долгую и счастливую жизнь, прежде чем станешь столетним дряхлым старичком на своем стареньком Форде, который уже с нетерпением будет желать поскорее отвести душу вместе со своей машиной».
Я вдруг рассмеялся сквозь слезы. В этом была вся Бэб.
«Шучу. Но только по поводу машины. Я действительно буду ждать тебя.
Я люблю тебя, Томми, ты – моя самая большая и настоящая любовь.
Искренне и навсегда, твоя Бэб Хетфилд».
Я поднял мокрые глаза к сгущающимся сумеркам в небе, и впервые за несколько месяцев так ясно ощутил присутствие Бэб рядом со мной; ее теплое дыхание на своей коже и заразительный звонкий смех в ушах. Она была здесь, моя Бэбби. И теперь я знал, что в весьма эгоистичных попытках уберечь и спасти ее я не заметил главное. В какой-то степени, не только я спасал ее, она также спасала меня. И спасла.
Я облегченно выдохнул и улыбнулся, когда, наконец, за последний год почувствовал себя живым.
– Мы обязательно встретимся, Бэбби. По-другому не может и быть.