Базил с мечтательным выражением лица ушел в хлев и больше оттуда не выходил.
Мальчик задумался. Нави, явно уставшая от долгого молчания, хмыкнула:
— Прошу прощения, что прерываю твои, видимо, очень серьезные раздумья, но у меня такое чувство, что ты не знаешь, про какой замок говорил Базил. Это Шелия-замок. И находится он прямо напротив фермы. Если надумаешь туда попасть, придется прилично пробежаться. Ворота замка открыты лишь в светлое время суток. На закате их закроют.
Алин понимал, что хозяева фермы почему-то сильно задерживаются в замке и рискуют к утру остаться бездомными. Значит, именно им и нужна его помощь. Мальчик помчался к замку. Фея летела за ним, хотя ветер, создаваемый бегущим кокиром, переворачивал ее и отбрасывал назад. Нави сердито ругалась, но не отставала. Ворота были еще открыты.
Преодолев подъемный мост, друзья оказались на Ярмарочной площади замка. Там играла веселая музыка, бегали среди множества шумных прилавков ребятишки. Здесь можно было найти все: и магическую утварь, и оружие, и свежие овощи, и лечебные настои да порошки, и бусы из горных самоцветов, и одежду для любого занятия, будь ты охотник или фермер.
Один торговец изрядно напугал мальчика. Схватив Алина за плечо, он пронзительно закричал ему в ухо:
— Покупа-а-айте! Шелия-щит! Покупа-а-ай-те! Всего тридцать один рубин прошу!
Кто-то в этой оживленной сутолоке сильно толкнул Алина, и мальчик упал прямо в кусты у городской стены. При падении он больно ударился, но утешением послужила нежданная находка: в траве, под кустом, он обнаружил множество жуков, пустую банку, разноцветные стеклышки и десяток рубинов.
«Наверное, какой-то простофиля потерял. Да и немудрено в такой толчее», — подумал Алин. Подобрав рубины, он не сразу оценил ценность всего остального.
К отряхивающемуся от придорожной пыли Алину подошел мальчик-бродяга. Его изрядно потертая и выцветшая одежда и чумазая физиономия со смышлеными глазами вызывали симпатию и жалость одновременно. Шмыгнув носом и подтянув штаны, бродяжка деловито спросил:
— Че покупаешь-продаешь?
— Я — не, — мотнул головой Алин. — А че предлагаешь?
Чумазая физиономия презрительно скривилась:
— Да все! Рыб могу достать вяленых за живых, жуков покупаю черных и золотых. Там один мужик их у меня заберет очень выгодно. Он из них настойки от хворей готовит. Стеклышки цветные покупаю. Я их потом продам церковному стекольщику для витражей. Ну так че продаешь? А то стоит тут, деловых людей задерживает!..
Алин был немало поражен такими серьезными торговыми операциями. В их деревне кокиры добывали все необходимое вместе, делились или менялись без всякой прибыли. Но все эти местные продажи были так похожи на игру, и прибыль от них явно пригодилась бы Алину в дальнем путешествии… Он знаком показал бродяжке, чтобы тот никуда не уходил, и снова залез в кусты. Стеклышек оказалось три. Жуки почти все расползлись. Алин поймал только одного и посадил в банку. Довольный, он вернулся к забавному покупателю. Тот снова бойко заговорил, опередив Алина:
— Рыбы… ну, если мелкие, то за пять рубинов, а если большая, то за десять. Жуки… если детеныша золотой скулутулы, то за десять рубинов. Если бабочку — за пять. Стеклышки: бесцветные по рубину, зеленые — по три, синие по два, а вот ежели красные будут, то аж пять рубинов дам. Так че продаешь?
Увидев товар, бродяжка просиял:
— Так-так-так… В банке у тебя золотой скулутульчик. Значит, десять рубинов. В руке три стеклышка: красное и синие — пять и два раза по два. Итак, все вместе девятнадцать рубинов. — Бродяжка сощурился. — Жука с банкой отдаешь иль как?
Неизвестно почему Алину захотелось произвести впечатление серьезного торговца. И не только соглашаться со всем, но и в чем-то гордо отказать.
— Обойдешься, — строго сказал он, — она мне для дела нужна.
Он забрал свои деньги и потопал вдоль стены. Банка мешала, и Алин незаметно выбросил ее в траву.
— Для каких дел она мне нужна? — спросил он себя.
— Чтобы положить туда свои проснувшиеся способности торговца, — язвительно ответила за него Нави.
Среди множества шумных людей Алин внезапно заметил девочку невероятной красоты. Повинуясь непонятному непреодолимому зову души, Алин, расталкивая людей, двинулся ей навстречу.
Огромные, небесного цвета глаза незнакомки смотрели на мир со спокойствием и нежностью, будто вокруг была не рыночная площадь, а храм. Ее нежное лицо освещала милая приветливая улыбка. Даже когда кто-то случайно толкал девочку и поворачивался, чтобы нелюбезно сказать ей о ее неловкости или медлительности, она улыбалась грубияну — и тот терялся и извинялся. По плечам девочки струились огненно-рыжие волосы, спускавшиеся ниже талии. Алин никогда не видел таких. В его Деревне у всех были волосы разных оттенков зеленого, а этот медно-золотой шелк переливался на солнце так, что слепил глаза. Девочка была одета в простой белый сарафан до земли, красиво вышитый по подолу и рукавам синим орнаментом. А на плечи был наброшен легкий желтый платочек.