Пол же выслушивал» в-основном подколки и издевательства в плане того, как это он позволяет командовать собой примитивному безмозглому солдафону, даже не имеющему образования. Ну, это по его словам. Что же нашёптывало чёртово яйцо напарнику на самом деле, Джо так понимал, что никогда не узнает…
А вообще Джо эти две недели запомнились.
А ещё бы! Почти каждый день они с напарником с утра — как по расписанию! — ругались и дрались. Джо старался только не нанести Полу уж слишком серьёзных увечий, и синяков. Пол же… Дрался и ругался в полную силу! Правда, силёнки были не те. Хе-хе.
После завтрака компаньоны отлёживались. И только вяло переругивались через открытые двери кают. Угрожая друг другу тем, что «уж в следующий раз я тебя, урода, точно — убью!» Джо думал, что «мириться» им пока не нужно, для вящей правдоподобности. Пол же просто сердился. Поскольку ему ни разу не удалось «побить» Джо.
Ну правильно: он же не отрабатывал по два часа каждый день на тренажёрах в их спортзале!
Но наконец и этому «шоу» пришёл конец. Мать, каждую ночь приближавшаяся к планете, сказала, что подлететь теперь, для проверки, придётся совсем близко — чуть не в атмосферу. И действительно — воздействие на мозг теперь ощущалось лишь с трёх тысяч… Полутора. Тысячи. И однажды — совсем пропало!
Джо приказал грузиться в челнок.
Однако Пол воспротивился. Они подрались в очередной раз. И уже — вовсе не «наиграно». Джо напарника скрутил, связал верёвкой, и запихнул в трюм челнока. А чтоб тот не ругался, пришлось и кляп ему вставить. Но чтоб уж совсем утихомирить мычавшего и дёргавшегося паршивца, Джо пришлось поугрожать, что он и в другое место ему кляп вставит!
Эта угроза возымела должное действие. Пол затих.
Но уж смотрел на него! Джо подумал, что спать спокойно можно будет теперь только в запертой изнутри на задвижку каюте.
А ещё он подумал, что по-настоящему-то они за все эти счастливые и весёлые годы совместного скрапперства — и не ругались ни разу…
На поверхности действительно оказалось восхитительно: дул лёгкий приятный ветерок, травка зеленела, жужжали пчёлки, и было тепло. Да и пахло восхитительно — той же травой, цветами, землёй…
Джо порадовался, что Мать ещё в первый раз отобрала пробы с помощью зондов, и сейчас впрыснула им вакцину: чтоб и они не заразились местной, весьма «убогой и слабой» заразой, и уж свою, ядрёную и смертоносную — тут не разнесли.
— Я тебя развяжу. Если пообещаешь не пытаться пристукнуть меня во сне!
Глазёнки Пола, всё ещё горевшие лютой, не то — наигранной, не то — реальной злобой и жаждой мести, несколько попритухли. Напарник кивнул.
Джо вынул кляп, разрезал верёвку, стягивавшую запястья Пола за спиной. Ноги пускай сам развязывает!
Сам Джо выбрался из челнока, присев прямо на мягкой и невысокой травке, в десяти шагах от люка.
— Сволочь! А знаешь, какая мысль мне сейчас пришла в голову?
— Знаю. Та же, что и мне. Бросить тебя, связанного, здесь, на растерзание местным львам и тиграм, а самому свалить из этого идиотского места к чёртовой матери! И никогда не возвращаться!
Тон Пола сразу стал куда менее желчным:
— Чёрт возьми. Похоже, мыслим мы до сих пор одинаково.
— А то! Мы же — напарники! Иди, садись. — Джо похлопал по мягкой поверхности возле себя.
Напарник сел. Во встроенном в ухо наушнике зазвучал голос Матери:
— Ну вот. Если сегодня ночью вы убедитесь, что воздействие пропало — покажу вам, чего нарыла.
— А ты «нарыла»?!
— И где же это, интересно?!
— Не скажу. Пока — не скажу. Вначале нужно убедиться, что наш друг — разряжен. И не сможет больше доставать вас даже с минимального расстояния. Но уж не сомневайтесь: нарыла — интересного.
Сами увидите!
Вот, делая предположения, что бы это могло быть, и почему Мать «развела интригу», напарники и вынесли наружу спальники, попили чайку с бутербродами, да и завалились спать.
Снился Джо не совсем, конечно, кошмар — а просто как будто он падает вниз, сорвавшись с огромного утёса, а Пол, вместо того, чтоб поймать его за руку, нагло смеётся ему прямо в лицо. А вот лететь было… Долго. И, как ни странно — не скучно!
Проснувшись, и поглядев на мирно сопящего «придурка» за своей спиной, Джо подумал, что сон можно списать на последние, отчаянные, попытки яйца выполнить свою миссию.
А вот голосов он больше — точно не слышал!
Ну а кошмар… Он и есть — кошмар!