1936 год означал важный этап подготовки фашистской Германии к всеобщей войне. Несмотря на кризисные явления в экономике, вызванные однобоким военным направлением развития хозяйства, недостатком важнейших видов сырья, уменьшением запасов иностранной валюты, свертыванием внешней торговли и другими важными процессами, властители рейха с фантастической энергией раскручивали маховик милитаризации. Они бросали в военное производство все ресурсы, весь потенциал Германии. Блок монополий, фашизма и военщины именно в 1936 г. закладывал главные камни фундамента своего агрессивного внешнеполитического курса.
К середине года в результате осуществления так называемого первого четырехлетнего плана Германия по уровню промышленного производства вышла на второе место в мире. Темпы нарастали, и за всем этим стояла дьявольская целеустремленность агрессоров. В августе 1936 г. Гитлер подготовил меморандум, лейтмотив которого говорил сам за себя: "Если нам не удастся в кратчайший срок превратить наши вооруженные силы по уровню боевой подготовки, по количеству соединений, техническому оснащению и в первую очередь по идейному воспитанию в самую сильную армию мира, то Германия погибнет".
Чтобы реализовать программу и "не дать погибнуть Германии", нацисты решили добиться практически невозможного: обеспечить полную экономическую автаркию страны, ее "самоснабжение" и независимость от экспорта. Как мы увидим дальше, подобная программа в ходе развития событий оказалась призрачной и провалилась, невзирая ни на какие ухищрения экономических и финансовых магнатов третьего рейха. Но попытка дала дополнительные импульсы динамизму фашистской агрессии, ибо трудности экономической автаркии предопределяли и экономическую экспансию.
Однако сейчас, в 1936 г., Гитлер провозглашал: "Я ставлю следующие задачи: 1) через 4 года мы должны иметь боеспособную армию; 2) через 4 года экономика Германии должна быть готова к войне"{55}.
Второй четырехлетний план, разработанный на основе этого меморандума в сентябре 1936 г., стимулировал дальнейшие проценты развития военного производства, милитаризации экономики и вместе с тем дальнейший рост могущества монополистической буржуазии. Параллельно - крепла мощь военной касты. Своими претензиями, требованиями, своим духом милитаризма она пропитывала всю атмосферу жизни третьего рейха, превращая ее в некий концентрат идеологии насилия. Поддерживаемая этими двумя господствующими социальными силами, правящая фашистская политическая верхушка с помощью террора, погромной социальной демагогии, спекулятивной пропаганды старалась и не без успеха подчинить народ, заставить его быть орудием в осуществлении внешнеполитических планов.
В 1936 г. и в начале 1937 г. оказалось уже возможным подводить некоторые итоги. Армия имела 41 дивизию вместо 10 всего каких-нибудь три года назад. Новый мобилизационный план предусматривал формирование еще 25 дивизий и армию резерва. Военная промышленность выпускала все больше современной техники. Ускоренная моторизация войск, развитие бронетанковых сил, современного флота, тренировка военных кадров превращали вермахт в нечто большее, чем просто армию мирного времени. Военная верхушка третьего рейха уже готовила различные варианты наступательной войны против многих стран Европы.
До конца 1937 г., благодаря широкой экономической помощи западных держав, развитию собственной индустриальной базы, укреплению торгово-экономических позиций и экономической экспансии, особенно в Юго-Восточной Европе, Центральной и Южной Америке, германскому империализму удалось добиться высокой экономической конъюнктуры. Однако непрерывное одностороннее развитие хозяйства, колоссальные инвестиции в военное производство не могли в конечном итоге не привести к вызреванию кризисных явлений.
Экономический кризис, охвативший в 1937 г. важнейшие капиталистические государства, обострил международную конкурентную борьбу. Германская экономика, которой вследствие форсирования промышленности вооружения кризис до поры до времени касался в незначительной степени, составляла сильнейшую конкуренцию Англии, Франции, США. Интенсивно растущие противоречия и конкурентная борьба привели к дальнейшему обострению антагонизма между Германией и другими капиталистическими странами{56}.
Хотя экономический кризис ввиду милитаризации экономики рейха наступил в фашистской Германии позже, чем в них, он грозил принять более глубокий характер. Гонка вооружений истощала финансовые ресурсы и сырьевые запасы, постепенно вела, к сокращению экспорта, быстрому снижению уровня производства продуктов потребления и в конечном счете грозила подорвать военное производство, во имя которого приносились все жертвы. Объем промышленной продукции нацистской Германии в 1938 г. стал постепенно снижаться.
Внутренний кризис грозил подорвать успехи внешнеполитического агрессивного курса и еще сильнее толкал фашистскую верхушку на путь военно-экономической экспансии, который она давно и твердо определила для себя как высшую цель своего существования. Концепция силы, лежавшая в основе нацизма как идеологии и государственной системы, рано или поздно должна была найти практический выход. Кризис стал одним из важных слагаемых в сумме причин, определивших тот факт, что именно в конце 1937 г. верхушка гитлеровской Германии пришла к выводу: час пробил.
На секретнейшем совещании в рейхсканцелярии 5 ноября 1937 г. в присутствии Бломберга, Фрича, Редера, Геринга и министра иностранных дел фон Нейрата Гитлер дал официальную установку на развязывание в ближайшее время войны за мировую гегемонию. "Будущее Германии, - заявил он, - зависит исключительно от разрешений вопроса о жизненном пространстве... Единственный выход, который в то же время может показаться фантастическим, заключается в приобретении большего жизненного пространства... Германский вопрос может быть решен только путем применения силы, и это никогда не обходится без риска... Ясно, что мы больше ждать не можем". И фюрер объявил: его непоколебимое требование "разрешить проблему жизненного пространства для Германии не позднее 1943-1945 гг."{57}
Тайное заседание в огромном "рабочем кабинете фюрера", расположенном в новой рейхсканцелярии, осенним вечером 5 ноября 1937 г. наполнено особым смыслом... Да, по странной иронии истории, фюрер именно к 1945 г. "разрешил проблему жизненного пространства", но с прямо противоположным задуманному результатом. И, вероятно, без грубой ошибки можно сказать: если в тот вечер было окончательно решено перейти к военным методам достижения внешнеполитических целей, к агрессии, то и тогда же был сделан первый шаг по длинному пути к будущей катастрофе.
II
Мы не ставим своей целью дать развернутую характеристику завоевательной программы нацизма. Этот вопрос всесторонне исследован в целом ряде трудов историков-марксистов. Мы хотели бы в плане нашей темы отметить лишь тот факт, что германской военой верхушке наряду с фашистской политической элитой и монополиями принадлежало первое слово в определении главных аспектов программы.
Идеология германского милитаризма, его давние экспансионистские, колониальные планы существенно влияли на все те агрессивные внешнеполитические решения, которые принимались Гитлером и его политическими советниками. Конечно, в среде высшего генералитета имелись отдельные лица, которые не во всем и не полностью разделяли агрессивные устремления нацизма. Мы уже говорили о генерале Беке. Он не был одинок. Но столь же очевидно, что этими людьми двигали отнюдь не какие-либо гуманные соображения, их меньше всего можно было причислить к "сторонникам мира". Известно, что германский милитаризм никогда не производил на свет подобные феномены, а понятие "длительный мир" могло вызвать лишь усмешку "настоящего солдата фюрера".
Речь может идти лишь о том, что отдельные представители германской военщины достаточно трезво понимали, какие последствия может сулить Германии развязанная ею мировая война. Они сумели отдать себе отчет, что в результате такой войны Германии гораздо легче все потерять, чем что бы то ни было приобрести.