Это были действительно единицы, разглядеть которых в длиннейшей шеренге бравых, лощеных, самодовольных, "горячо преданных фюреру" вояк было прямо-таки невозможно невооруженным глазом. Конечно, начальник генерального штаба Бек немаловажная персона. Однако верно и то, что он со своим, как говорил возмущенно фюрер, нытьем, находился в некоем вакууме. Что же касается "настоящих военных", а их "доблестный вермахт" насчитывал, конечно, абсолютное большинство, то они делали одно общее дело со своим "обожаемым фюрером".
Для них завоевание Советского Союза, или, как они выражались, "восточного пространства", представляло давнюю, желанную и, с их точки зрения, вполне естественную главную цель. После победы над Советским Союзом и установления господства в Средиземноморье предстояло завоевать Ближний Восток, открыть себе пути в Африку, Азию и воздвигнуть германскую мировую империю.
Вся программа существовала до поры до времени лишь в общей форме и не принимала характера какого-то единого конкретного стратегического плана. Это обстоятельство, между прочим, послужило для некоторых историков на Западе поводом к утверждению, будто рейх вообще не собирался развязывать никакой войны. Достаточно прочитать труд американского профессора Хоггана "Вынужденная война", в котором количество страниц обратно пропорционально добросовестности изложения и правдивости содержания.
Дело в том, что перед началом второй мировой войны у гитлеровской военной верхушки не существовало никакой необходимости в создании единого конкретного плана всеобъемлющей агрессии. Каждый, кто мало-мальски знаком с традиционной системой германского военно-стратегического планирования (американский профессор, написавший книгу в 700 страниц, должен был бы это знать), представляет себе, что еще со времен Мольтке, главного кумира фашистской военщины, германское военное руководство никогда не планировало войну "дальше первой операции", исходя из ряда соображений специального характера, которые здесь нет необходимости разбирать. Конечно, перенесение принципов Мольтке в совершенно другую эпоху представляло собой нечто весьма условное. Но тут уже другой вопрос.
На подобной традиционной основе германское военное руководство перед второй мировой войной в деталях и планировало лишь "первую операцию" агрессию против Польши. Этот факт ни в малейшей степени не противоречит истине, что существовала широкая общая программа завоеваний глобального масштаба, основанная на давних политических планах фашизма, начиная от "Майн кампф" и кончая совещанием в рабочем кабинете фюрера 5 ноября 1937 г., где она была еще раз сформулирована и подтверждена с потрясающим цинизмом.
Внешнеполитическая программа нацистов определяла общую последовательность агрессии: прежде всего - захват государств Центральной и Юго-Восточной Европы как предпосылка войны против Англии и Франции. Затем удар по обеим западным державам - старым соперникам в конкурентной империалистической борьбе. Победа над ними откроет возможность достижения самой главной цели - агрессии против Советского Союза. Завоевание Советского Союза должно решить центральную проблему: "обеспечение жизненного пространства" и превращение "великогерманского рейха" в мировую державу с неисчерпаемыми ресурсами. Тогда откроются возможности захватов в Африке и в Азии, будет брошен вызов США, в немецкие руки попадут многие районы на других континентах.
Высшему военному руководству отводилась центральная роль в осуществлении этой программы фашизма и монополистического капитала. Еще с начала 30-х годов генштабисты разрабатывали прежде всего планы захвата государств Центральной Европы.
Стратегическое планирование с самого начала упиралось в противоречие между масштабами агрессивных политических целей и реальными военными возможностями государства.
Чтобы разрешить противоречие, гитлеровцы изыскивали такие методы ведения войны, которые позволили бы: а) наносить удары противникам, изолируя очередной объект агрессии и нейтрализуя политическими средствами те страны, агрессия против которых предполагалась позже; б) в полной мере использовать все аспекты доктрины молниеносной войны для завершения борьбы против каждой из стран объектов агрессии - до возможного вступления в войну ее союзников. Отсюда характерные для методов гитлеровского руководства поиски различных наиболее благоприятных политических комбинаций на европейской арене для осуществления на практике обеих тенденций.
Гитлер еще в "Майн кампф" определял (пока в общей форме) чередование ударов: сначала Франция, затем СССР. Он писал: "Германия... видит в уничтожении Франции лишь средство, с помощью которого наш народ сможет в конце концов расширить пространство в другом районе". Каков "другой район", видно из следующего места: "Ничто не удержит меня от того, чтобы напасть на Россию после того, как я достигну своих целей на Западе... Мы пойдем на эту борьбу. Она раскроет перед нами ворота к длительному господству над всем миром"{58}.
Тот факт, что германский фашистский империализм, его глашатай Гитлер и высшие генералы издавна склонялись к тому варианту, чтобы сначала разбить Польшу, западные державы, а лишь после этого начать агрессию против СССР, объясняется следующими моментами: 1) наличием давних острых и все более растущих империалистических противоречий между Германией, с одной стороны, Францией и Англией - с другой, разрешение которых под лозунгами реванша считалось первой насущной и ближайшей целью германских политиков, монополистов и военных; 2) опасением, что, развязав войну с Советским Союзом после захвата Польши, Германия может получить удар в тыл на Западе, прежде всего против своей кузницы и заповедника магнатов капитала - Рура, и быть втянутой, таким образом, в войну на два фронта; 3) пониманием, что, так как не исключено выступление обеих западных держав на поддержку Польши, война против Франции и Англии может возникнуть раньше войны с Советским Союзом, тем более, что весной 1939 г. обе державы дали гарантии Польше.
Уничтожение польского государства стало ближайшей целью Германии после захвата Чехословакии и считалось предпосылкой войны против СССР.
4) Наконец, решающее значение имел фактор силы Советского Союза. Германское военное руководство, учитывая мощь Красной Армии, считало, что борьба против Советского государства требует предварительного увеличения военного потенциала Германии за счет стран Западной Европы, "обеспечения тыла", создания необходимой коалиции и подготовки широкого плацдарма.
С конца 1937 г. - начала 1938 г. фашизм активно и целеустремленно ввергает Европу в полосу глубокого, затяжного международно-политического кризиса. Постепенно развиваясь, имея свои периоды особого накала, или конфликтные ситуации, этот кризис в конечном итоге завершился мировой войной.
Отличительная черта международно-политического кризиса кануна второй мировой войны состояла, с одной стороны, в упорном, последовательном военно-политическом наступлении агрессоров, осуществлявших свою программу поглощения стран Центральной Европы, а с другой - в столь же последовательном попустительстве фашизму со стороны западных держав, которые всеми доступными средствами хотели направить динамизм Германии против Советского Союза.
Начиная с осени 1937 г. нацисты перешли к открытой политике аннексий, а западные державы именно с тех же пор с особым рвением стали осуществлять курс обеспечения Германии "свободных рук на Востоке". Стремление разрешить противоречия внутри системы империализма за счет Советского Союза, удовлетворить экспансию Гитлера путем наталкивания его агрессивных устремлений на Восток, где он мог бы захватить "жизненное пространство", сокрушить руками нацистов социалистическое государство, ослабить Германию в единоборстве с Советским Союзом - таков был классово-политический смысл этого курса, который проводили политические калькуляторы Лондона и Парижа и который вскоре подвел их страны на грань катастрофы.
В марте 1938 г. германские войска без единого выстрела захватили Австрию.