Концепции Ле Бона впоследствии были развиты его учениками и последователями, в первую очередь Тардом и Сигеле. Тард сводил поведение «толпы» к примитивной взаимной подражательности, уподобляя ее стаду животных. Вместе с Ле Боном Тард и Сигеле утверждали, что люди, соединенные в толпу, действуют неосознанно, исключительно под влиянием эмоций и инстинктов.
Во всех этих концепциях появляется свойственный буржуазной философии агностицизм, свидетельствующий об утрате буржуазией веры в творческую силу разума человека. В то же время эти концепции свидетельствуют о страхе правящей буржуазии перед выступлениями масс, которые заранее объявляются основанными не на разуме, а на темных инстинктах, подсознательных факторах и, следовательно, алогичных и бессмысленных по самой своей природе.
Сведение народных масс в некое примитивное построение, именуемое «толпой», чрезвычайно популярно и сегодня в среде западных социологов и социальных психологов.
В наше время проблемы манипулирования в разной степени затрагивали такие американские ученые, как Д. Белл, Э. Фромм, Д. Рисмен, Д. Мартиндейл, Г. Маркузе и многие другие. В их концепциях в целом преувеличивается возможность манипулирования массами, а сами массы представляются все той же суммой «одномерных» людей, покорной жертвой манипулирования. Примечательно высказывание испанского философа Ортеги-и-Гассета: «У большинства людей нет мнения. Поэтому они неизбежно должны подвергаться влиянию извне. Поэтому совершенно необходимо, чтобы дух, каким бы он ни был, имел бы силу и использовал бы ее таким образом, чтобы люди, которые не имеют мнения, то есть подавляющее большинство, обзавелись бы им». Но чей же «дух» имеет право навязывать свое мнение «непосвященным»? Согласно элитарной теории Ортеги-и-Гассета, это дух властвующей элиты, то есть все той же буржуазии.
Для буржуазии характерно стремление представить манипулирование сознанием как некий внеисторический и внеклассовый процесс, порожденный самой природой человеческого общения. Так, Перри Лондон, профессор психологии и психиатрии в университете Южной Калифорнии, в своей книге «Контроль над поведением людей» утверждает, что «с той поры, как Ева и Змий впервые начали свой роковой разговор, передача отобранной информации остается наиболее важным средством, с помощью которого люди манипулируют друг другом»30.
Мир уже был свидетелем того, куда ведет манипулирование сознанием масс. Презрение к массам, игра на неинформированности, разжигание психозов, обращение к эмоциям, а не к разуму — все это, как известно, было характерно для нацистской пропаганды.
Конечно, Гитлер и его приспешники опирались прежде всего на террор. В своей книге «Моя борьба» Гитлер писал: «Самый легкий способ одержать победу над здравым смыслом — это террор и сила». Однако и роль манипулятивной пропаганды в нацистской Германии трудно переоценить. Уже в 1936 году, то есть всего лишь через три года после прихода нацистов к власти, их съезд в Нюрнберге был украшен таким лозунгом: «Пропаганда помогла нам прийти к власти. Пропаганда поможет нам удержать власть. Пропаганда поможет нам завоевать весь мир». В Эссене в июне 1939 года, то есть накануне второй мировой войны, Геббельс заявил: «Мы создали рейх с помощью пропаганды».
Что же касается самого характера этой пропаганды, то она была практическим воплощением сформулированной Гитлером «теории» «большой лжи». Гитлер утверждал, что «массы людей скорее падут жертвой большой лжи, чем маленькой», что «вся реклама, лжет ли она в области бизнеса или же в области политики, принесет успех, если будет постоянно повторяться долгое время».
Геббельс подчеркивал, что для масс «нет необходимости» делать различие между правдой и ложью. «Пропаганда, — утверждал он, — не имеет с правдой ничего общего». Отсутствие правды фашистская пропаганда пыталась компенсировать постоянным повторением лжи. «Постоянное повторение, — поучал Геббельс, — является основным принципом всей пропаганды».