Главврач с сомнением посмотрел на сотрясающуюся от ударов дверь и подошел к умывальнику. Открыл шкафчик и взглянул на коробочки лекарств, выстроившиеся там рядком. Он помнил, что подсунутый ему чай имел запах успокоительного. Простейшее средство подавление воли. Следовательно, ему нужно было что-то прямо противоположное. Иван Карлович улыбнулся, достал с полки зеленую коробочку и, вынув из нее капсулу, запил лекарство водой из под крана. Потом, сунув упаковку в карман халата, взял опасное лезвие, лежащее рядом с умывальником. Такими лезвиями брили в парикмахерских лет тридцать назад. И только он старый консерватор, так и не признавший электробритв, продолжал ими пользоваться.
Врач раскрыл лезвие и по касательной нанес легкий удар по руке. Кровь моментально закапала с запястья. Он очень надеялся на то, что взбесившаяся медсестра ему поверит. И в этот момент дверь хрустнула, не выдержав натиска грузной туши. Отдирая треснувшие доски руками, в комнату вломилась старшая медсестра.
— Ты вовремя, — пожилой человек повернулся к ней. Лицо его исказила зловещая ухмылка, — Этот старикашка хотел покончить с собой. Но мне удалось с ним справиться.
— Черт, Ринальдо, я так испугался, — красная от пота и возбуждения медсестра уставилась не его руку, с которой капала кровь. — А это действительно ты? — она внимательно всмотрелась в стоящего перед ней человека.
— Прекрати, придуриваться, Джованни, — мужчина отбросил лезвие и отвесил освободившейся рукой медсестре оплеуху. — Лучше найди, чем перевязать рану.
— Да, мой господин, — медсестра, схватила висевшее рядом полотенце и, без труда разорвав его на полоски, стала бинтовать руку под пристальным взглядом своего повелителя.
Марина пошатываясь встала с земли. Рядом с ней лежал человек, спасший ей жизнь. Он застонал и то же стал подниматься. Женщина подошла к краю отвесной стены и посмотрела вниз. На месте мусорных мешков горели покореженные останки машины. Было очевидно, что пассажир и водитель погибли на месте, врезавшись в бетонную стену.
— Первый раз вижу преследователей, совершающих самоубийство, чтобы убить жертву — пробормотала Марина.
— Вы в порядке, госпожа? — раздался голос.
Марина обернулась и увидела силуэт довольно высокого мужчины.
— Спасибо, что помогли, — сказала она.
— Мой долг защищать вас, — ответил человек. — Нам лучше вернуться к костру.
— Вернуться? — переспросила Марина. Но тем не менее двинулась следом за высоким человеком.
— Если он хотел заманить ее в ловушку, то зачем было ее спасать? — логично рассудила она.
Только подойдя к костру, Марина поняла, где находится. Это была городская свалка рядом с больницей. Как там сказал Генка? Черная дыра? Марина устало опустилась у костра и огляделась. Недалеко в куче коробок дремал бомж. Мужчина, спасший ей жизнь, сел рядом и огляделся. Было видно, что он провел на свалке не один день. Всклокоченные волосы, поросшие щетиной щеки, мятый засаленный костюм. И все-таки что-то в нем было не так. Упрямо сжатые губы, волевой подбородок. Жесткий взгляд. Все говорило о том, что этот мужчина готов в любую минуту отразить нападение. Журналистка задумалась. Уж больно знакомым ей показалось его лицо.
— Что-то ищете? — спросила она, нарушая затянувшееся молчание.
— Не могу понять, где я оказался? — процедил мужчина и нахмурился. — И вас госпожа, я не знаю. Хотя сначала мне показалось, что вы имена та, кого я поклялся защищать. Разрешите представиться. Граф Бриан де Лузиньян, потомок иерусалимского короля. Он встал и церемонно раскланялся.
Марина почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Еще один псих. Они что в этом городе размножаются почкованием?
— Марина, — она запнулась, понимая, что это не то окружение где стоит называть фамилию, а тем более домашний адрес, — просто Марина, — повторила она.
— Я ценю ваше желание оставаться инкогнито, — произнес мужчина и опять поклонился. — Но сейчас ваши преследователи мертвы и волей Господа вы находитесь под моей защитой. Так что вам не о чем беспокоиться.
Марина поперхнулась. Для бомжа этот тип был слишком образован. Но ей явно не хотелось продолжать это случайное знакомство.
— Гляди, как разговорился, — человек, дремавший до этого в коробках, кряхтя, вылез наружу и с любопытством уставился на Марину и мужчину.
— А вы не хотите представиться? — обратился к нему Бриан.