На самом деле Старый никогда не жертвовал гражданскими. Даже в бытность наемником. Разве что перегибал палку и «зачищал» некоторых негодяев, чью вину перед обществом еще лишь предстояло доказать. Вот на недопустимость подобной практики и намекал Остапенко.
- Это вас в Киеве попросили?
- Это уже не твоя забота. Просто сделай, как я сказал, и будет тебе счастье. Понимаешь меня?
- Если ситуация не осложнится, - повторил Старый слова генерала, делая акцент на «если», и кивнул: - Хорошо. Но ведь не все зависит от меня, за желающих осложнить ситуацию я не в ответе.
- О чем и речь. Соображаешь по-прежнему быстро. Это хорошо. А теперь давай поговорим о чем-нибудь постороннем. Как там на Алтае?
Старый покачал головой:
- У меня тоже один предварительный вопрос имеется. Что делала Татьяна в Дымере?
- Может, лучше про Алтай? - вздохнул Остапенко. - Мы ведь не хотели раньше времени забивать тебе голову работой.
- Ответьте, и поговорим о чем угодно, хоть об Алтае, хоть о политике, хоть о конце света.
Генерал вдруг уставился в окно:
- Коля, ты это видишь?
- Так точно, жмется к нам кто-то, - ответил шофер. - Четвертая машина взяла его на заметку.
Когда машины вырулили с Воздухофлотского проспекта на полосу разгона Кольцевой, Андрей тоже увидел, что в стройные ряды черных «Ауди» настойчиво пытается вклиниться серый «Ленд Крузер». При этом серый «японец» вел себя не совсем так, как это делает «дорожное быдло». Он не «наезжал», не сигналил и не моргал фарами. Просто ехал, словно приклеенный, в левом ряду, не позволяя замыкающей машине группы себя отсечь или притормозить. «Крузер» будто бы готовился к финишному спурту: «вот вырулим на Кольцевую, я вам покажу, как умею ускоряться!» И все же Лунев был уверен, что «Тойота» готовится не к гонкам, а к чему-то другому.
- Лучше на прицел его возьмите, - посоветовал Старый. - Он не жмется, он позицию занимает.
- Мы в броне, - заявил водитель. - Уровень защиты «Б шесть». Пусть хоть из «калаша» лупят, если мозгов нет.
В этот момент группа выехала на Кольцевую, и «Крузер» вполне ожидаемо резко ускорился. Замыкающая машина попыталась прижать его к разделительному ограждению, но «японцу» вполне хватило мощи протиснуться и даже «отбортовать» черную машину к обочине.
Андрей вдруг заметил, что глухая тонировка стекол «Крузера» стала чуточку светлее. Отчего вдруг?
На поиски ответа ушла треть секунды.
- Тормози! - крикнул Лунев.
- Чего ради?! - нервно спросил шофер.
- Они окна открыли!
- Ничего они не открыли, - возразил шофер, бросив взгляд в боковое зеркало.
- Вот ты баран! - Лунев бесцеремонно толкнул локтем Остапенко в бок: - Они с другой стороны стекла опустили, понимаете, что это значит? РПГ у них!
- Коля, притормози, - приказал Остапенко. - Всем машинам, атака слева с тыла! Серая «Тойота Ленд Крузер». Приказ - обезвредить!
Сопровождающие не успели никого обезвредить. Пока Остапенко приказывал шоферу тормозить, правое переднее окошко «Крузера» тоже поползло вниз, а в тот миг, когда генерал назвал марку опасной машины, в окне «Тойоты» показался гранатометчик с РПГ-18 «Муха». Старый не ошибся.
Выстрел с двадцати метров из гранатомета это гарантированный конец фильма. Рисковали при таком раскладе и сами стрелки, но, видимо, в данном случае противник решил, что дело стоит любых жертв. Лунев лихорадочно попытался сообразить, что можно предпринять, но никакого приемлемого варианта не нашел. Только один - смириться и достойно встретить смерть.
- Первый, на обочину! - прозвучало из гарнитуры водителя Остапенко. - Остановиться!
Коля почему-то замешкался, но его оплошность исправил водитель, который сидел за баранкой ближайшей машины сопровождения. Он резко вырулил влево и занял позицию чуть позади и слева от генеральского внедорожника, встав щитом между «Крузером» и «Ауди» генерала Остапенко.
И в ту же секунду хлопнул выстрел.
Что произошло дальше, Андрей запомнил частично. Сначала слева полыхнула вспышка, а затем послышался оглушительный грохот. Машина сопровождения взорвалась и врезалась горящим бортом в борт генеральского внедорожника.
Машину Остапенко сильно тряхнуло и буквально смело с дороги. Громыхнули, ломаясь, ограждения автомобильного моста, душераздирающе застонало сминаемое железо, затрещали бронестекла, хлопнули, надуваясь, занавески и подушки безопасности, а дальше последовал краткий миг полета. А вернее - падения прямиком на железнодорожные пути под виадуком.
Мир перевернулся, а через секунду Старый крепко приложился затылком к потолку и отключился.
Правда, как раз в эту секунду он все же успел поймать за хвост одну замечательно своевременную мысль: