Поля с обеих сторон от нас были похожи на муравейник. Программа «Партнерство во имя мира» была в самом разгаре. Американские военные, но невооруженные, инструкторы в зеленых футболках и пятнистых камуфляжных штанах американских морских пехотинцев выгоняли три пота с грузинских солдат. Казалось, что они получали огромное удовольствие, вышибая дух у счастливых ребят из рекламы армии.
На нас никто даже не глянул.
Пока что все шло отлично.
«Лэндровер» зашатало и стало бросать из стороны в сторону, как только дорога за поворотом ухудшилась. Мы двигались в сторону второго лагеря, я продолжал держать газ выжатым до упора. При подъеме на холм я переключился на третью передачу, и «лэндровер» без проблем взобрался на него. У меня начало подниматься настроение.
— Алло, дежурная машина, дежурная машина. Это вы на холме? Докладывайте! Конец связи!
Я опустил взгляд на рацию, потом посмотрел на Чарли. Он пожал плечами. Кто-то, кому нечем больше было заняться, наблюдал за нами в бинокль. Ну и что?
Я переключился на вторую, чтобы в случае если возле второго лагеря нас попробуют остановить, у меня была возможность резко прибавить скорость.
— Дежурная машина, не двигаться дальше. Повторяю, не двигаться дальше. Возвращайтесь назад. Конец связи!
Возможно, им требовалась машина, чтобы забрать бутерброды командира.
Я снова проигнорировал рацию. Двигатель заскрипел, когда мы преодолевали последние метры подъема.
— Не пересекать демаркационную линию. Пересечение демаркационной линии противоречит существующим приказам. Повторяю, возвращайтесь на базу. Конец связи!
— Демаркационная линия? — Чарли так же, как и я, всматривался в вершину холма, высунув голову вперед. — Эти два места находятся в центре конфликта?
— Что-то вроде того.
Я кивнул в сторону флага, который реял над воротами лагеря, находившегося теперь приблизительно в ста пятидесяти метрах слева от нас. Это не был звездно-полосатый или флаг Ричарда Львиное Сердце. Это был флаг, состоящий из трех горизонтальных полос — белой, голубой и красной, — флаг Российской Федерации.
Голова Чарли поравнялась с моим правым плечом.
— Твою мать! Давай просто ехать дальше, понадеемся на удачу. Все равно мы больше ни фига не можем сделать.
Мы двигались параллельно ограде лагеря. Люди в униформе столпились возле бесконечного ряда палаток и машин.
Возле главных ворот началась суета. Вооруженные люди высыпали на дорогу. Очевидно, они решили перекрыть ее. Снова проснулась рация.
— Дежурная машина, доложите обстановку. Конец связи.
Я смотрел на униформы впереди. Одевались ребята явно в спешке: на одних куртки не застегнуты, кто-то без касок. Но у всех были АК. Тронь одного из них, и здесь начнется бойня.
— Я не остановлюсь. Я буду просто ехать, но очень медленно. Что скажешь?
Я посмотрел на Чарли через зеркало заднего вида.
Он подмигнул мне.
— Так кто ты, Бутч или Санденс?
Глава седьмая
Мы поравнялись с главными воротами. Спидометр был на уровне отметки двадцать километров в час. Казалось, что на дороге никто не знал, что делать. Они все по-русски бормотали: «Какого хрена здесь делает британский „лэндровер“?» К счастью, их автоматы все еще были перекинуты через плечо, а не прижаты к нему.
Чарли замахал рукой.
— Как дела, пацаны?
Они посмотрели назад, а один из молодых улыбнулся и помахал рукой в ответ. Сержанты рассерженно заорали на подчиненных, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
Мы катились мимо них, а принц Чарли на заднем сиденье все еще приветствовал своих подданных. Никто не пытался нас остановить.
Рация снова подала голос:
— Дежурная машина, разворачивайтесь, разворачивайтесь. Не останавливаться! Не предпринимать никаких действий, которые могут быть расценены как агрессивные. В случае необходимости подчиняйтесь их приказам.
— Заткнись, сука! — сказал Чарли, широко улыбаясь своим новым подданным.
Я выключил рацию.
Спустя несколько секунд ситуация прояснилась. Я уже приготовился к расстрелу в упор, но этого не произошло. Мы медленно спускались с холма, больше невидимые для наблюдателей в американском лагере.
Ограждение закончилось. Чарли обернулся и посмотрел назад.
— За нами никого. Продолжай двигаться. Дави на газ, дружище.
Я даже и не думал с ним спорить.
Около тридцати минут мы не видели ни перекрестков, ни поворотов, ни постов, а только зеленые холмы впереди, лес слева и долину справа. Двигатель работал вовсю, и местами, там, где позволяла дорога, мы ехали со скоростью под девяносто километров в час.
Водитель уже, наверное, добрался до поста. Ну и что? Мы теперь были далеко. Где-то на дороге, за горизонтом, нас ждал пост «Добро пожаловать в Тбилиси», где нас попытаются остановить любым путем, но этот пост мы переедем тогда, когда доберемся до него. А сейчас я чувствовал только удовлетворение самим собой.
И вдруг я услышал что-то очень знакомое, и мое сердце упало в пятки. Я глянул на Чарли и по выражению его лица понял, что я был прав.
Он открыл окно.
Шум становился громче, и его уже ни с чем нельзя было перепутать.
Равномерный шум лопастей винта разрезал воздух.
Они охраняли нефтепровод, и, конечно же, у них имелись в штате группы быстрого реагирования.
Чарли завертелся на заднем сиденье, пытаясь увидеть, откуда приближался шум. Я склонился над рулем, изо всех сил вглядываясь в пока еще пустое небо.
Шум, казалось, двигался рядом с нами, и вдруг «Хью» появился слева от нас, со стороны пустыря. Он был всего в нескольких метрах от нас.
На пару секунд он завис над нами, а «лэндровер» почти остановился под давлением потока воздуха от его винта. Я отлично видел пилота. Обе боковые двери были открыты, а пространство между ними было заполнено темно-зелеными армейскими формами и несколькими камуфляжными формами американских морских пехотинцев.
Они резко размахивали руками и оружием, приказывая нам остановиться.
Козлы! Им придется приземлиться мне на крышу для того, чтобы я это сделал.
Я продолжал давить на газ.
«Хью» улетел и исчез за холмами впереди. Спустя несколько секунд другие лопасти зашумели у нас за спиной.
Чарли обернулся.
— А вот и он. Черт, очень низко летит!
«Хью-2» пролетел точно над нами, всего в нескольких метрах, идя вдоль дороги. Я видел подошвы армейских сапог на полозьевых шасси и стволы АК, торчащие из открытых дверей.
«Лэндровер» отчаянно зашатало. Может, они действительно намеревались сесть нам на крышу.
Чарли осмотрел небо.
— А куда первый запропастился?
— Черт его знает, но думаю, что нам и этого хватит. Посмотри!
Он опередил нас метров на двести, после чего развернулся и завис над землей. Полозья вертолета коснулись дороги, и бойцы стали выпрыгивать в лабиринт выхлопных газов.
Справа от нас я услышал приближавшийся шум лопастей. «Хью-1» пролетел мимо нас и занял позицию у нас за спинами. Он должен был отрезать нам путь к отступлению.
Твою мать! Я резко вывернул руль влево и направил машину по полю в сторону посадки. Их было слишком мало, чтобы найти нас там.
«Хью-1» немедленно двинулся за нами и кинулся на нас, словно пустельга за полевой мышью, паря всего в полуметре над нами. Из двери появилась пятнистая униформа; человек, одетый в нее, стоял на полозьях, держась одной рукой за дверную раму. Он пристально глянул на меня, после чего медленно покачал головой и провел указательным пальцем второй руки у себя возле горла.
— Да пошел он! Не останавливайся, дружище, мы уже почти на месте.
Нам оставалось проехать метров триста. Машина выехала на пашню, и я тут же ударился головой о крышу машины. Машину бросало то влево, то вправо, подбрасывало вверх и трясло, но она продолжала двигаться.
Вертолет обогнал нас и приземлился. Оттуда выскочили бойцы и заняли огневые позиции между нами и посадкой.