Пассажирские лайнеры, на мой взгляд, устроены сложнее, я знала их достаточно хорошо. Опасаясь, как бы Власов не вышел из каюты и не застал меня в ступоре, я быстро прошла вперед и в тупике наткнулась на люк. Заглянула вниз и увидела вертикальную лестницу. Возвращаться мимо памятной каюты не хотелось. Я подобрала полы халата и полезла в люк. Я не могла вспомнить, ходила ли я сегодня по таким трапам или нет. На пассажирских лайнерах ничего подобного не было. Мы часто катались на отдых всей семьей в разные уголки Содружества. Само пребывание на лайнере было отдыхом. Мои дети находились в бесконечном восторге, и так как глава семейства был труден на подъем, мне пришлось не раз обойти с детьми все закутки корабля, куда только пускали пассажиров. С тех пор как человечество отказалось от традиционного использования топлива и изобрело принципиально новые двигатели, проблема выведения на орбиту крупных масс и объемов отпала. На пассажирских лайнерах оборудовались бассейны, кинозалы, громадные каюты и рестораны, детские площадки и спортзалы. На борту типовых лайнеров шумели мини-парки, дополняемые принудительной вентиляцией воздуха. На судах экстра-класса размещались даже стадионы и корты. Пассажиры не желали перегрузок, неизбежных при длительном пребывании судна в подпространстве, отчего перелеты занимали значительное время. Они не хотели чувствовать себя в замкнутом пространстве, и поэтому конструкторов в последнюю очередь занимали вопросы объемов пассажирских лайнеров. Упор делался на комфорт. Экипажи прилагали немало усилий для развлечения пассажиров.
Я спустилась вниз по следующему трапу, потом еще по одному, затем несколько раз повернула, вернулась, как мне показалось, назад, поднялась по трапу в несколько ступеней и забрела неведомо куда. Настала пора смириться с тем, что я бесповоротно заблудилась. Мне стало досадно. Похоже, соображения комфорта пассажирских лайнеров к боевым судам не относились. В утробе линкора что-то угрожающе гудело и ворочалось, явственно пахло горелой изоляцией, вертикальные ступени трапов ощутимо вибрировали под ладонями, к тому же мне постоянно мерещилась несильная качка. Я безуспешно попыталась представить себе на этих трапах Власова. На вид он казался мешковатым увальнем. На боевом линкоре все служило для быстрого перемещения экипажа внутри судна из любого места в любую точку, вот только я не знала дорог. Я протиснулась в металлическую нору с откинутой крышкой. Это не корабль, это какие-то малопонятные металлические дебри! Я начала расставаться со стереотипом, будто военное судно устроено не слишком сложно. Ощущение качки между тем усилилось.
На днях мне пришлось убедиться, насколько мизерны мои познания в области космонавтики. Я поняла это как раз тогда, когда вышла на 'Фениксе' на орбиту Земли и обнаружила, насколько неохотно, запоздало яхта повинуется моим командам. Я даже с приличной долей паники подумала сначала, что у яхты неисправна рулевая система. Разумеется, я включила все обзорные экраны в рубке. Этого делать не следовало. На меня с пяти сторон обрушилась громада Вселенной. Пустота была впереди меня, слева, справа, над моей головой и частично под моими ногами. Я оцепенела от ужаса, ноги отнялись, и только немощь в ногах не дала мне трусливо удрать из рубки. Я в панике выключила все экраны сразу и долго не могла прийти в себя. После этого я решилась включить только экраны переднего обзора. Мне нравилось оформление рубки 'Феникса'. Бело-бежево-кремовая, с черно-белым пультом, она превосходно сочеталась с черным фоном работающих обзорных экранов, усыпанным серебром звезд. Эргономичный ложемент подстроился под меня и откликался на каждое мое движение, ничем о себе не напоминая.
…Качало, однако, ощутимо. Я вынуждена была ухватиться за покатую стену турбовидного коридора, куда меня занесла нелегкая. На ногах я держалась как-то нетвердо, будто твердь подо мной все время норовила ускользнуть из-под ног. Наверное, меня качало так от усталости и от всего пережитого.
…Диспетчеры космопортов ненавидят частные рейсы. Причину их ненависти я осознала в полной мере, когда при выходе на вторую космическую в обзорный экран вплыли габаритные огни грузового транспорта. Невидимая туша загородила собою часть звезд. Мне стало не по себе. На Земле мне некогда было разбираться, как работает автоматическое оповещение радара, что означают его сигналы, как запустить автопилот, и теперь я расплачивалась за незнание. Я не могла угадать, в какую сторону идет транспорт. Чтобы избежать возможного столкновения, я до упора положила штурвал в направлении, которое показалось мне наиболее свободным от громады транспорта. Судно приблизилось и неожиданно повернулось ко мне всей своей впечатляющей тушей, теперь уже ярко освещенной; гигантские фермы загородили мне весь обзор. Столкновения космических судов случаются, только редко. Человек так и не смог превзойти природу: птицы летают быстро, но не сталкиваются друг с другом или с чем бы то ни было.
А люди сталкиваются.
Я кожей и костями ощутила приближение смертного часа и покрылась липкой испариной. Волосы зашевелились не только на голове, но и на всем теле. Рубка взорвалась воплями диспетчеров и бешеной руганью связистов судна. Я безотчетно вцепилась руками в округлый рычаг штурвала, как утопающий хватается за любой предмет, подвернувшийся под руку, но я совершенно не знала, что мне нужно делать. И совсем ничего не соображала. Диспетчеры ревели мне координаты смены курса, я их не понимала. Этот кошмар продолжался до тех пор, пока мастодонт сам не убрался с моей дороги.
…Я рухнула в гудящий люк, как мешок с картошкой, и траектория моего бесславного полета пролегла параллельно вертикальному трапу. Непонятная сила отбросила меня в сторону. Я встала и огляделась. Безобразная путаница кабелей и металлических конструкций терялась в синеватом дыме, надсадно ревели невидимые трансформаторы, зубы дребезжали от невыносимой вибрации. Здесь было слишком тепло. Той же силой меня понесло в другую сторону, и я плюхнулась на четвереньки. Меня осенило — это настоящая качка! Удивляться было некогда, мне нужно было немедленно убираться отсюда. Кое-как поднявшись на ноги в узком проходе, я направилась к трапу, но меня швырнуло на горячие трубы. Я торопливо поползла от них на четвереньках. Выйдя из затяжного крена, отсек провалился в другую сторону, и я пролетела головой вперед через весь проход до упора. Мне посчастливилось ничего по пути не встретить. Больше я не делала попыток подняться. Вожделенный люк слабо маячил впереди меня в потолке, и я поползла к трапу, как была, на карачках. Отсек перевалился на другой бок, я плюхнулась пластом и поехала к трапу юзом. В носу першило от дыма, который к тому же разъел глаза.
Толстая дверь рядом со мной отъехала в сторону, и я увидела перед собой кошмарную морду. Я тут же поняла, что на лицо человека надеты защитные очки и респиратор, но взвизгнуть все же успела. Человек откинул респиратор и рявкнул, перекрывая мощный гул:
— Что ты здесь делаешь, черт возьми? И какого черта орешь?
Он вытирал ветошью засаленные руки. Я испытала огромное облегчение, убедившись, что я не одна в этой преисподней.
— Здесь аккумуляторная, ясно? — он задвинул дверь в аккумуляторную и крепко взял меня за локоть. Я неправильно истолковала его намерение и вырвалась. Правый борт стал верхом, левый — низом, и судовой инженер поймал меня за шиворот грязной лапой.
— Кто вы? — проорала я.