— Я не знаю… — печально произнесла Ева, опустив глаза, — после того, как я попала в замок Лесных эльфов, Кингар и Таурохтар стали меня обучать своим боевым искусствам, но я оказалась неспособной ученицей. А потом во мне внезапно проснулась магическая сила. Я владею магией Света, но ещё не до конца разобралась в ней. Несколько раз я исцеляла и даже воскрешала, а вчера… с помощью магии я впервые убила живое существо… — голос девушки дрогнул и вот-вот из глаз готовы были хлынуть слёзы. — Я думала, что магия Света — это магия жизни, а оказалось…
— Так, вот только этого сейчас не надо! — остановив Еву, Агрина развернула её к себе лицом и вытерла тыльной стороной ладони скатившиеся по щекам девушки слезинки. — Если ты будешь оплакивать каждого убитого врага, слёз у тебя не хватит, да и сражаться дальше просто не сможешь. Намотай сопли на кулак и запомни: маленькая девочка, жившая в лесном домике у гнома, осталась в прошлом, а сейчас ты взрослая девушка-воин. Ты же мне только что рассказывала, что идешь на войну с Чёрным драконом, а сейчас оплакиваешь какую-то дочь дьявола, которая хотела нас всех убить! — прижав Еву к себе, Агрина погладила её по голове. Грустно улыбнувшись, девушка-орк поведала о своей церемонии посвящения во взрослую жизнь:
— На тот момент мне исполнилось двенадцать лет. Ребенок, по человеческим меркам, но взрослая для орков. Ритуал посвящения заключался в священной охоте с топором на пустынного варана. В течении трёх дней и ночей я должна была заманить варана в ловушку и убить его. А затем, достав сердце варана, обмазать его кровью свой лоб. По этой крови и ещё тёплому сердцу варана Верховный шаман определял, справился ли молодой орк с ритуалом и готов ли он войти во взрослую жизнь, — эти воспоминания заставили Агрину вздрогнуть, — я все еще помню свой страх, держа в руках огромный топор, который мне вручили для убийства варана. Два дня я честно пряталась от варана, убегая от него по всей пустыне, а на третий день наша встреча стала неизбежной. Глядя в глаза огромному варану, я с трудом удерживала тяжелый топор в руках и размышляла над тем, как же мне убить это чудовище. И как только варан бросился на меня, я тут же выронила топор и, закричав от ужаса, потеряла сознание. Очнулась я с первыми солнечными лучами в огромной луже крови варана и с его еще теплым сердцем в руке. Этой же кровью был вымазан мой лоб. Ничего не понимая, я осмотрела свою разорванную одежду, измазанную зеленой кровью орков, чужой кровью, а на моём теле не было ни одной царапины. Вернувшись в племя, я предъявила Верховному шаману доказательство «своей» Священной охоты. Шаман хотел оказать мне помощь, увидев «мою» кровь на одежде, но вождь племени забрал меня, сказав, что сам окажет мне помощь. Я всё еще помню слова отца. Оставшись со мной наедине, он произнёс: «Девочка моя, что бы ни случилось, никогда и никому не показывай свои раны. Ты сейчас слишком мала, но в будущем ты меня поймёшь. Твоя кровь… она не такая, как у остальных орков, и если об этом узнают, ты умрешь и даже я не смогу тебя спасти». После той ночи прошло много лет. Ежедневные тренировки сделали меня сильной и выносливой, но мой меч ни разу не пролил чужую кровь. Отец всячески ограждал меня от любого боя. Если меня ранят в бою, то раскроется тайна моего происхождения и тогда…
— Агрина, твоя мать… она… — отстранившись от девушки, Ева заглянула в её небесно-голубые глаза-озёра.
— Она умерла при родах. Этим мы с тобой похожи. Обе принцессы, блондинки, лишенные материнской любви и увлекающиеся магией.
— Магией?! — взглянув на приблизившихся позади эльфов, Ева медленно пошла вперёд.
— Ты изучаешь магию Света, а я… в тайне от отца я занимаюсь с нашим Верховным шаманом. Я выбрала этот путь, не желая полагаться лишь на силу оружия. Многие магические умения мне ещё недоступны, но я неустанно тренируюсь и уже могу благословить союзников и навести проклятие на врагов.
— Офигеть… — пробурчал себе под нос Ветер, — и это я еще малахольный, а сама…ведьма-полукровка.
— Ветер, я всё слышу, — оглянувшись на единорога, произнесла Ева и показала ему кулак.
— Ой-ой-ой… можно подумать… нашла себе подружку…я тогда тоже к мальчикам уйду, — обиженно вздернув морду и задрав хвост, единорог развернулся и взглянул на эльфов, идущих к нему на встречу. А затем взгляд его метнулся в сторону, за спины мужчин и глаза у Ветра стали напоминать два огромных блюдца.
— Э… там… это… — заикаясь, произнёс Ветер, не в силах сдвинуться с места.
— Ветер, что с тобой? — Таурохтар с улыбкой взглянул на единорога, оторвавшись от своей карты. — Неужели тебе наскучила женская кампания и ты решил вернуться к угрюмым ушастикам? И не смотри на меня так. Да, я все слышал. Наши длинные уши предназначены не только для чужих насмешек, но еще обладают уникальным слухом, — поравнявшись с единорогом, воин похлопал его по морде и взглянул в его застывший взгляд. — Да не бойся ты так. Не буду я отрывать тебе твой длинный рог за твой длинный язык. Расслабься.