— Я что-то не пойму, — выслушав Агрину, произнёс Таурохтар, — если ваше племя так уважает шаманов, почему ты скрываешь свои умения от отца?
— Моя мать была шаманом культа Матери-Земли. Она могла исцелять соплеменников, но не смогла спасти себя. Моё рождение принесло ей смерть. Ещё в детстве отец сказал мне, что не хочет такой же участи и для меня. Все мои попытки проявить себя в шаманстве сталкивались со стеной его гнева. Став подростком, я стала в тайне от отца заниматься с Верховным шаманом Зумагаром. Но, подавляя свои способности в детстве, я многое упустила и теперь только в начале своего пути к культу шаманов Матери-Земли.
— Никогда не понимал этих орков… — пробурчал себе под нос Кингар и, подойдя к одной стене из черепов, сел на низенькую лавочку, усыпанную толстым слоем пыли. — Одни верят в духов предков, поклоняются мертвым, вторые — построили храм на костях своего же народа. Варвары… — поднявшись с лавочки, Кингар взглянул на несколько черепков, на которых только что сидел. — Они даже мебель сделали из костей…
— Кингар, не забывай, где ты находишься! — Агрина строго взглянула на Тайного лучника. — Не гневи души Древних предков. Я, конечно, не поклонница орков хаоса, но… твоё отношение ко мне и ко всем оркам… тебе повезло, что я девушка.
— Скорее это тебе повезло, что ты девушка, — не глядя на Агрину, эльф со злостью ударил ногой по лавочке. — Иначе в этом склепе появился бы новый скелет.
— Кингар, прекрати! — Ева быстро подошла к другу и строго взглянула на него. — Я не узнаю тебя. Что с тобой происходит? Ты раньше не отличался такой агрессией.
— Ева, за моей спиной больше пятисот прожитых лет. По меркам эльфов я еще молод, а для других народов — я пожилой старик. И мне «посчастливилось» застать эпоху орков хаоса. Мои родители погибли от рук этих варваров. А я, будучи подростком, остался на руках с малолетней сестрой. С тех пор прошло более четыреста лет, но я не смог забыть о крови, пролитой моими родителями. Перед Богиней Великого леса я поклялся отомстить оркам хаоса за невинно пролитую кровь моих родителей.
— Кингар, орков хаоса больше нет. Их эпоха прошла. И Агрина не может отвечать за всех орков, — Ева притронулась к руке Тайного лучника, пытаясь его успокоить.
— Я знаю, но… простите, но я не в силах забыть эту боль, — отдёрнув руку принцессы, эльф подошёл к пирамиде из черепов в центре холла и со злостью взглянул на светящиеся изумрудным светом глазницы. — Будьте вы прокляты, орочье отродье! — и в следующее мгновение эльф вытянул из-за пояса свой новый меч и, замахнувшись им, рассек верхушку пирамиды.
— Кингар, нет! — Таурохтар бросился к другу, но было слишком поздно. В ту же секунду пол в холле задребезжал и рухнул. Со страшным криком эльфы, девушки и единорог полетели в темный узкий тоннель.
— Моё яйцо! — вопль Ветра заложил всем уши. Растопырив ноги, он пытался остановить своё падение, но, после нескольких неудачных попыток, наткнулся на чье-то тело и обхватил его своими конечностями, продолжая орать во всё горло.
— Да отцепись же ты, малахольный! Задушишь! — Таурохтар попытался стащить с себя единорога, но не тут-то было, тот только посильнее обхватил его ногами, продолжая орать. Длилось это падание минут пять, но для падающих оно показалось вечностью. А затем тоннель закончился, и друзья дружной оравой упали в холодное глубокое озеро.