И вот я стою в очереди в кассу банка «Глобакс», сжимая в кулаке купюру с двумя розовыми полосками. Говорят, эти розовые полоски были придуманы для защиты доллара от подделок. А еще ходят слухи, что после их введения беременная огромным долгом Америка кинет на бакс весь мир. Но меня в данный момент больше волнует не будущее, а прошлое. Я думаю, что если бы год назад я сжимал в руках хрустящую новенькую купюру, а не тест на беременность с двумя розовыми полосками, то, вполне возможно, моя жизнь сложилась бы по-другому. Но тогда я категорично заявил: «аборт». В моей решительности самоуверенного глупца был заключен весь холод мироздания, в котором навсегда замерз мой ребенок. Его выскребли из пузыря жены ледяными щипцами и скребком-крюком. А он был тем единственным ценным во всем моем неимоверно раздутом пузыре-жизни зерном, хотя и плавал и порой висел вверх ногами. Но тогда он мне совсем не был нужен. А еще мне тогда казалось, что я все знаю о себе и мире и могу контролировать свою жизнь. Я, думал я, а не Бог, знаю, что мне нужно в данную минуту. Но как я глубоко ошибался!
Я и сейчас скорее всего ошибаюсь, пытаясь воспринять мир умом. Думаю, если бы год назад у меня была такая защита, то, возможно, не кинула бы жена и я бы не ходил в этот банк и не крутил бы башкой, как прокаженный, во все стороны, чтобы внимательно изучить систему безопасности. А вдруг?.. А вдруг все могло бы пойти иначе, если бы история знала сослагательное наклонение. Но год назад я сжимал в руках тест, показывающий, что моя жена беременна, а в кармане и за душой не было ни шиша. Пустые карманы и пустые от отчаяния глаза, пустая квартира и пустая душонка. Сейчас у меня уже нет жены. В момент моего бессилия и неспособности принять ответственность на себя что-то между нами треснуло, хрустнуло, как порванная купюра или елочный шар. Что-то надломилось в наших отношениях и было безвозвратно утеряно.
А раз жены нет, мне ничего не остается, как издали рассматривать красивых женщин, к которым подойти у меня не хватает смелости. Я исподтишка рассматриваю работниц банка, к которым подкатить могу только с деловым разговором и только до условной полосы, что отделяет зону зала от служебной зоны. Какой-то страх перед женщинами и полицейскими сдерживает меня, и я не в силах переступить черту дозволенного и принятого в обществе. Тем более что в банке все так официально, строгий дресс-код. Белый верх – деловая блузка, и черный низ – брюки или юбка. Все такие красивые и подтянутые. Один я со спущенными штанами. Уже почти без штанов. Но даже без штанов я должен выяснить, когда приезжают и уезжают инкассаторы, проработать и подготовить пути отступления. Да, я все впитываю, во все всматриваюсь. Я хочу знать, как работает система, как двигаются камеры и охранники.
3
Но не ради денег мы хотим взломать этот банк. А ради вон той двери, за которой комнатка поменьше с бронированной дверцей, а в комнатке поменьше – сейф, а в сейфе – шкатулка с замочком. В этой шкатулке и скрывается то, что нас так притягивает, – некая тайна.
Когда меня покинула жена, я сполна ощутил всю пустоту жизни… Но когда я встретился с моими теперешними друзьями-грабителями, тайна Александры притянула все мои чувства, заполнив пустоту души. Постоянно думая только об ушедшей жене, я не воспринимал больше ничего. Но тайна сильнее тоски, и она вернула меня к жизни. Тайна, что приобрела над всеми нами большую магическую силу.
Александра, Саша, Сашка – маленькая девочка, в которую был без ума влюблен весь наш класс Ж и даже параллельные классы А, Б, С, Е, Д. Мне же было «фиолетово» на все флюиды и витамины. А почему? Или я с самого юного романтического возраста не способен любить? Ну да, Саша была миленькой, может быть, даже самой милой девочкой в школе. На физкультуре прогибалась очень изящно, ходила по бревну на носочках, делала мостик, выпячивала лобок. В голубых лужах ее водянистых глаз многие мечтали помочить ноги. К тому же круглая отличница. Ездила на всевозможные соревнования по всему свету, получала грамоты, носила яркую импортную одежду. Пока ее не сглазили. Однажды на крупном турнире она разбежалась, оттолкнулась, сделала несколько переворотов в небе, но сорвалась со снаряда и сломала ногу. Не смогла сгруппироваться. И все – больше в ней не было ничего интересного для меня.
Я воспринимал ее как звезду, задирающую нос. Однако это не мешало другим мальчикам из класса сходить по ней с ума и бредить о ней в своих фантазиях. Бредить-то они бредили, шутили, вертелись, терлись, ошивались, слонялись, бродили, шмондили где-то поблизости, но реального шага сделать так и не решались. А потом, после школы было уже поздно. Родители увезли Сашу выступать за сборную Франции. Там можно было получить неплохие доходы с ее образа, да и условия тренировок получше, а конкуренция за попадание в состав сборной поменьше.