Боль утихала, но слишком медленно. Я начинала слышать свои всхлипы и учащенное дыхание, постепенно чувствовала облегчающую прохладу слез, струящихся по моему лицу.
— Никогда не видел ничего подобного, — кто-то произнес у меня под ухом.
Максим, затуманенным сознанием подумала я.
— Я уж даже и не знаю, стоит ли продолжать, — задумчиво проговорил Антон.
Постепенно зрение возвращалось. Боль все еще мешала нормально думать. Она ощущалась в каждой клеточке тела с биением сердца.
Облизав пересохшие губы, я с трудом подняла голову и прохрипела:
— Что ты сделал?
Я обессилено висела в руках Максима, и если бы тот меня не поддерживал, то рухнула на землю.
— Галина дала мне это, — сказал Антон. — Святая вода, как я понял. Видимо, ты действительно наполовину демон.
Не наполовину, а на сорок процентов, — язвительно произнесло подсознание.
Волков терпеливо подождал, пока я приду в относительно нормальное состояние, а затем пояснил:
— На несколько часов святая вода ограничит твой демонический дар, и ты больше не сожжешь ни одного из нас.
Антон тщательно обыскал меня. Даже проверил обувь, скинув мокрые кроссовки с моих ног. Гарроту и окровавленный кинжал он откинул в сторону.
— На кинжале кровь оборотней, а мы с Галиной договорились, что ты останешься все тем же полудемоном после нашего общения, — пояснил Волков. А, понятно. Если бы кровь волколака оказалась в моем теле, то я стала бы оборотнем.
Зато ему очень понравились нетронутые кинжалы. Оборотень несколько минут любовался клинками, поворачивая их в разные стороны, чтобы рассмотреть получше в свете луны.
— Неплохая работа, — оценил он. — Не подскажешь создателя этих клинков?
В ответ я послала его старым добрым русским матом.
— Ты же девушка, — поморщился Антон. — Хотя твоя прямолинейность мне нравится.
Волки позади него присели и в упор смотрели на меня. Казалось, на их лицах было торжество и нетерпение. Они все еще не насытили свою жажду мести.
Одним из кинжалов Антон разрезал на мне толстовку, и я осталась в одном бюстгальтере на прохладном ночном воздухе. Моя кожа тут же покрылась мурашками — от холода и от того, что Волков провел острием по плечам и ложбинке между грудей, спускаясь к животу.
— Как жаль, что у меня больше нет этой водички, — с искренним сожалением вздохнул Антон. — Я бы с удовольствием разрезал твое хорошенькое тельце пропитанными в святой воде кинжалами.
Звучало это как комплимент, но мне было не до шуток. Волков нажал посильнее, проводя кинжалом чуть выше ключицы.
Эту боль я выдержала и не закричала — она была в сотни раз слабее, чем укол святой воды. Но следующий порез — точнее, удар в плечо, — заставил меня глухо застонать. Кровь заструилась вниз по моей обнаженной коже, такая горячая по сравнению с холодом ночи. Опустив глаза, я поняла, что кинжал ушел глубоко в плечо, почти по рукоятку. Я и сама частенько так делала своим врагам, но кто же знал, что это настолько больно? Наверное, поэтому они постоянно покрывали меня матом.
Используя второй нож, Антон с силой провел им по моей скуле, спускаясь к подбородку. Теперь кровь залила шею, но я не закричала от боли. Лишь молча смотрела в глаза Волкова. На лице его было почти ощутимое удовольствие, как после секса. Он что, реальный садист?
Встретив мой взгляд, Антон соблазнительно усмехнулся и поднес окровавленный кинжал ко рту, затем провел языком по клинку, слизывая кровь. Я задрожала, скорее от отвращения, нежели от испуга или желания.
— А на большее не способен? — презрительно выплюнула я.
В глазах Антона зажегся интерес. Ему определенно нравилось, что я не ломаюсь так быстро и даже бросаю ему вызов.
— Как пожелаешь, маленький демон, — мурлыкнул Антон и резко всадил кинжал в бедро. Я закричала.
Через мгновение и кинжал вновь вошел в мое тело — Волков ранил плечо.
— Вот незадача, — расстроено вздохнул Антон. — Кинжалы кончились. Что теперь делать-то?
— Отпустить меня? — хрипло предложила я.
Волков рассмеялся тихим, ласкающим смехом. Как можно пытать кого-то и быть одновременно с этим обаятельным?
— Рано, маленький демон.
— Придется ломать кости, — предположил Макс, крепче схватив мои руки сзади.
— Придется ломать кости, — согласно кивнул Антон.
Лес казался сказочным и каким-то нереальным. Из-за луны у всех деревьев появился мягкий ореол, и они казались живыми.
Ночной лес жил своей жизнью, и ему было глубоко плевать, что сквозь него неспешно несли полумертвую окровавленную колдунью с демоническим даром. То есть меня.
Антон не казался уставшим, хотя я явно не была пушинкой. Его руки уверенно и крепко прижимали меня к мускулистой груди, невероятно горячей по сравнению с моей холодной кожей. После того, как он утолил свою жажду мести, сломав мне голень и правую ключицу, прежде вынув кинжал, он на некоторое время великодушно отдал меня Максиму и двум преобразившимся оборотням. За несколько минут они превратили мое лицо в один сплошной синяк и сломали мне несколько ребер. Не знаю, как я оставалась в сознании. Но я ни на миг не отключилась и чувствовала каждый удар, каждую новую порцию боли.
В те мгновения мне и ад был не так страшен.
Под ритмичные шаги Антона и ласковые звуки ночного леса я стала дремать. Мне казалось, что я уже улетела в сладкую страну небытия, возможно, даже в мир мертвых, но меня привел в чувства спокойный голос Волкова:
— Не засыпай. У тебя может быть сотрясение мозга.
— Как любезно с твоей стороны заботиться о моем здоровье, — прошептала я и тут же ощутила острую боль в разбитой губе.
Мы шли одни. Волков отпустит своих, как он выразился, цепных псов, поохотиться в лесу. Наверное, после редких лесов Подмосковья сибирский лес казался раем.
Антон безмятежно ответил:
— Я обещал Галине, что верну тебя живую, не превращенную в оборотня. И не оплодотворенную. Именно поэтому я не позволил моим волкам изнасиловать тебя.
— Спасибо Галине.
Волков хмыкнул:
— Примерно так.
Некоторое время мы помолчали, затем Антон вновь нарушил тишину:
— Твое тело сломлено. Но я не дурак, и понимаю, что твой дух все еще крепок. Именно поэтому я не имею ничего против исполнения этого бредового демонического пророчества. Я не сломал тебя, но этот полудемон, избранный тебе… скажем так, в мужья, сможет сделать это. И я хочу увидеть, как ты, презираемая самой собой, будешь беспрекословно подчиняться воле полудемона, ненавидя его и все же нося его ребенка.
— Я скорее умру, чем позволю сделать меня инкубатором, — едва слышно произнесла я. Антон переступил через поваленное дерево, и из-за лишних движений мое тело вновь заболело. Я застонала.
— Все так говорят, — почти грустно ответил Волков. — Но в итоге сил не хватает убить себя.
— Ты думаешь, мне не хватит сил? — хмыкнула я.
Лица оборотня не было видно, так как я прислонялась щекой к его груди, но поняла, что он раздумывает над ответом.
— Ты не покончишь жизнь самоубийством, — уверенно произнес через некоторое время Антон. — Гордость не позволит. Ты будешь жить, чтобы найти способ уничтожить того полудемона. Сделаешь его убийство главной целью своей жизни.
— Мы знакомы всего одну ночь, — произнесла я. — Когда ты успел так хорошо узнать меня?
Волков тихонько засмеялся и признался:
— Я давно слежу за тобой. И знаю много интересных подробностей, моя Красная Шапочка.
Какие именно подробности он имеет в виду, я спросить не успела. Мы подошли к фамильному дому Стрельцовых.
Нигде в окнах света не было, но мне с трудом верилось, что Галина вот так просто легла спать.
Антон внес меня в гостиную и аккуратно положил на диван.
Галина выскочила из комнаты и зло уставилась на меня:
— Ты! Это ты подменила зелье! Из-за тебя я не смогла получить сегодня большую силу!